— Здорово, — он мне говорит. — Тебя, — говорит, — Рыжий, по всему институту ищут…
Тут я его так вежливо перебиваю:
— Прикуси, — говорю, — язык, сержант. Я за «рыжего» из людей бледных делал.
— Господи, — говорит, — Рыжий! Да тебя же так все зовут.
— Все не все, — говорю, — а язык прикуси. Он плюнул, вернул мне пропуск и докладывает:
— Рэдрик Шухарт, — говорит. — Вас срочно вызывает к себе уполномоченный отдела безопасности капитан Херцог.
— Вот так, — говорю я, — это другое дело. Учись, сержант, в фельдфебели произведут.
А сам думаю: что еще за новости? Какого это хрена я понадобился капитану Херцогу в служебное время? Ладно, прихожу. У него кабинет на третьем этаже, хороший кабинет, просторный. Сам Вилли сидит за своим столом, курит трубку и разводит какую-то писанину на машинке, а в углу копошится какой-то сержантик, новый какой-то, не знаю я его.
— Здравствуйте, — говорю я. — Вызывали?
Вилли смотрит на меня как на пустое место, отодвигает машинку, кладет перед собой папку и начинает ее листать.
— Рэдрик Шухарт? — говорит.
— Он самый, — отвечаю, а самому смешно — сил нет.
— Сколько времени работаете в институте?
— Два года, третий, — говорю.
— Состав семьи?
— Два брата нас, — говорю. — Сиротки. Мал мала меньше. Тогда он поворачивается к тому сержантику и строго ему приказывает:
— Сержант Луммер, — говорит, — отправляйтесь в архив и принесите папку номер сто пятьдесят.
Сержантик козырнул и смылся, а Вилли захлопывает папку и мрачно так спрашивает:
— Опять за старое взялся?
— За какое такое старое? — говорю.
— Сам знаешь, за какое. Опять на тебя материал пришел.
Так, думаю.
— И откуда материал?
Он нахмурился и покачал головой.
— Это тебя не касается, — говорит. — Я тебя по старой дружбе предупреждаю. Болтаешь, наверное, много. А ведь во второй раз попадешься — шестью месяцами не отделаешься. И из института тебя вышибут в два счета и навсегда. Понял?
— Понял, — говорю. — Одного я не понял: какая же это сволочь на меня настучала?
Но он уже опять смотрит на меня оловянными глазами и знай себе листает папку. Сержант, значит, пришел с делом номер сто пятьдесят.
— Хорошо, Шухарт, — говорит капитан Вилли Херцог, по прозвищу Боров. — Это все, что я хотел узнать. Можете идти.
Ну. я пошел в раздевалку, надел спецовку, закурил, а сам все думаю: откуда же это звон идет? Думал-думал, ничего не придумал и решил наплевать. Последний раз я в Зону ночью ходил три месяца назад, уже почти весь хабар сбыл и деньги почти все растратил. С поличным не поймали, а теперь хрен меня возьмешь, я скользкий. Но когда уже по лестнице в лабораторию поднимался, меня вдруг осенило; и только я Кирилла увидел, как сразу ему сказал:
— Что же это ты, — говорю, — треплешься? Не понимаешь, что ли, чем это для меня пахнет?
Он нахмурился и весь напрягся. Сразу видно: ни черта не понимает, о чем речь идет.
— Что случилось? — говорит. — О чем ты?
— Ты кому о гараже говорил?
— О гараже? Никому. А что?
— Да так, ничего, — говорю. — Какие будут распоряжения?
— Пойдем, прикинем маршрут, — говорит он.
— Какой маршрут?
Тут он, конечно, на меня вылупил глаза.