Дорота. То есть искусственно выравнивать уровень гормонов?
Януш. Да, но мало кто принимает этот факт во внимание. Скорее подчеркивается, что подростки переживают период протеста, возражений, отчужденности. Будучи погруженными в состояние печали и не в силах справиться с собой, некоторые из них обращаются к веселящим средствам, то есть, к сожалению, к алкоголю или довольно крепкой химии, которая становится все более изощренной и делает людей все более зависимыми. Это уже не обычная конопля или листья коки. Хотя лично я — решительный противник любых наркотиков. Есть наркотики натуральные и наркотики искусственные, синтезированные, такие как, например, крэк. И те и другие — очень опасные и приводящие к сильной зависимости дурманящие средства, к которым молодые люди обращаются все чаще, чтобы позабыть о печали, чтобы на краткий миг получить возможность ощутить себя другими людьми, живущими в другом мире. И тем самым становятся зависимыми от следующих доз. Когда я был подростком, такого рода средства были недоступны. Оглядываясь назад, могу сказать, что моя печаль была вызвана тоской по дому и, значит, чем-то вполне реальным. Хотя, пожалуй, период моего созревания прошел довольно мягко. Кроме того, для одиночества, сетований и жалости к себе нужно иметь очень много времени. Люди же, не желающие чувствовать себя одинокими и болезненно переживать это состояние, спасаются, заполняя свой день до отказа, так что у них не остается ни одной свободной минуты. Подобным принципом руководствовались и в нашем училище. Каждый наш день здесь был запрограммирован — муштра, подъем на рею на паруснике, практика на катерах или же выход в рейс. Таким образом, ни на что другое времени просто не оставалось: боцман заботился о том, чтобы мы постоянно были заняты. Конечно, невольно задумываешься о своем одиночестве, например, во время четырехчасовой вахты на мостике, когда, глядя на море, ощущаешь пронзительную пустоту и рядом нет никого, с кем можно было бы поговорить. Именно в такой момент я принял самое важное в своей жизни решение. На третьем году обучения, во время африканского рейса, моего самого большого приключения, когда реализовался план покинуть родителей и увидеть мир. Я был счастлив, мой план воплотился в реальность. Именно тогда я решил, что это не то, чем я хочу заниматься в жизни.
Что я не хочу быть один, не хочу покидать близких и не хочу вести столь монотонную жизнь, какую только и может предложить плавание. Это невероятное приключение, но длится оно очень недолго. И там, на капитанском мостике, во время собачьей вахты, а известно, что хуже собачьей вахты...Дорота. ... ничего нет.
Януш. Да, она длится с двенадцати ночи до четырех утра, так вот именно в одну из таких вахт я принял решение, осознав, что совсем не хочу быть рыбаком на судах дальнего плавания. Парадоксально: я был абсолютно уверен в своем решении, хотя совершенно не знал, чем именно буду заниматься в будущем.
Дорота. Тебе надо было отправиться в это плавание, чтобы во всем разобраться.
Януш. Я попробовал и убедился, что это занятие мне не подходит. Впрочем, я знал, что наверняка буду работать, буду заниматься чем-то на суше, что это будет замечательный период в моей жизни,— так я, во всяком случае, думал о своем будущем. И я полюбил учиться. Я понял, что это единственный шанс, чтобы извлечь пользу из той довольно забавной, с точки зрения моего более позднего образования, школы, какой для меня стало училище морского рыболовства. По замыслу своего создателя это заведение не предназначалось для подготовки к учебе в высших учебных заведениях. Оно должно было готовить выпускников к выполнению конкретных заданий. Нам предстояло получить профессиональное образование, а потом вылавливать рыбу из моря и привозить ее к родным берегам. После окончания обучения у нас было мало шансов поступить в университет или какой-нибудь другой вуз, чтобы изучать, например, право или историю изящных искусств.