– Да, это уж точно, – отвечает папа и улыбается обычной доброй «папиной» улыбкой. – Папа может всё, – подтверждает он и подмигивает мне. (Я закатываю глаза, но ничего не говорю. )
Мысли
Я в постели, но заснуть не могу. Мне слышно, как внизу, в гостиной, разговаривают родители – серьёзно, тихими голосами. Слышно, как в соседней комнате храпит Эрленд. Она храпит в точности как Дедушка. Я лежу и думаю о жёлтых колпачках от фейерверка, о папе, который остался без работы, и о том, что скажут на это в школе. И наконец думаю про умерших Лассе и Гейра, и ещё про Дедушку.
Думаю до тех пор, пока не засыпаю.
Утренний шторм
Дорогой дневник!
Это – документ для будущего, запись обо всём, что происходит здесь, на Крокклейва, 5, и именно сейчас – чтобы ВСЕ узнали и НАВСЕГДА запомнили, какая глупая МАЛЯВКА моя младшая сестра – Эрле(нд) Беата Стокхейм.
– НАЙДИ МОИ ВЕЩИ! – вопит Эрленд издалека, из коридора наверху.
– Дружочек, поищи сама, – говорит мама. (Говорит тихо, спокойно, как и всегда. )
– Нет! ТЫ поищи! – завывает Эрленд-вредина, прибавив громкость. Потом слышится жуткое «БУМ!» – это Эрленд бросилась на пол (как всегда). Лежит на полу и воет, и ноет – прямо грудной младенец!
– Когда выплачешь все слёзы и оденешься, спускайся вниз и позавтракай с нами. Ты ведь мамин новогодний салютик! Приходи к нам, – говорит мама по-прежнему тихо, спокойно.
(Не понимаю, как мама терпит такую вопилку! Но она терпит. )
Сегодня понедельник. Первый день занятий в январе. Интересно, кому что подарили в нашем классе на Рождество, и вообще – всё ли в школе по-старому? Или что-то изменилось? Мы не виделись друг с другом почти две недели!
Эрленд, уж точно, какой была, такой осталась.
Сегодня с утра вредничает – как обычно. Ни один человек во всём мире не выступает по утрам так, как она. А сегодня она против– Вот так мы с вами и живём! (Так он говорит
Мама с папой точно самые терпеливые родители в мире!
Перед тем как идти завтракать, я запираю свой дневник на ключик и прячу его в тайник, про который никто не знает. То есть
– Эрле-е-енд! – говорю я, выйдя из своей комнаты в коридор. Она всё ещё лежит на полу и хнычет. И она всё ещё в пижаме.
– Я записала в дневник всё, что ты сказала и сделала сегодня утром, – говорю я сестре с улыбкой. Она всегда ужасно злится, когда я пишу о ней в моём дневнике.
– У-у-у-у, ЗАРАЗА! – кричит Эрленд мне вслед, пока я сбегаю по лестнице. Внизу я сажусь рядом с мамой и папой за кухонный стол. Нам слышно, как наверху громко топает Эрленд. Топает всю дорогу, до самого шкафа. Вот она спустилась и садится к столу. Джемпер на ней надет задом наперёд – нарочно, чтобы подразнить маму. Эрленд осматривает свой джемпер сверху донизу и вытаскивает наружу ярлычок, на котором написано, как стирать и прочее, – ярлычок должен быть сзади, а оказался спереди.