Приходить к тебе, чтоб сновапросто вслушиваться в голоси сидеть на стуле, сгорбясь,и не говорить ни слова. Приходить, стучаться в двери,замирая, ждать ответа…Если ты узнаешь это,то, наверно, не поверишь,то, конечно, захохочешь,скажешь:«Это ж глупо очень…»Скажешь:«Тоже мне — влюбленный!» —и посмотришь удивленно,и не усидишь на месте. Будет смех звенеть рекою…Ну и ладно. Ну и смейся. Я люблю тебя такою.
Моя любовь
(Из поэмы)
Поэма началась в груди,грудь разорвать грозя. Теперь ее, как ни крути,не написать нельзя. Я ею бредил по ночам,берег ее, как жизнь. Я на руках ее качали повторял: – Пишись!Пишись! —я требовал, но мнеответил ворох строк:– Постой!А был ли ты в огне?Месил ли пыль дорог?Встречал ли ты в атаке смерть?Привык ли ты дерзать?И так ли знаешь жизнь,чтоб сметьо ней другим сказать?. . —Сердце,а что я знаю?Ты подскажи мне тихо. Знаю, что на Алтаебыло село Косиха. Было село — я знаю —крошечного значенья…В речке вода парнаяпосле грозы вечерней…Сердце, а что я помню?Лес голубой стеною. Помню – уходят коничерез село в ночное. Помню еще я: мамана руки поднимала…Сердце, но это ж мало!Это же очень мало!Возле глухой оградычуть шелестит отава…Сердце, а может, правда,я не имею права?Пусть, затихая, песнябудет на жизнь в обиде —что расскажу я, еслиочень немного видел. Если мир перед глазамибыл на диво мал…Мы о нем узнали самии из сказок мам. Нам о нем твердили в школе:чуть ли не с шестимы учили,что такоедальние пути,что такое гнев и жалость,что такое честь…Мы учились. Нам казалось:это жизнь и есть. Мы учились, а вглядеться —окажусь я неучем,потому что, кроме детства,и сказать-то не о чем. Вновь иди, слова ищиза семью широтами…Вышли в жизнь товарищислишком желторотыми. Вышли в жизнь романтики,ум у книг занявшие,кроме математики,сложностей не знавшие.
…Впервые взаправду дорога качала,впервые мечты повели за собою,впервые любовь подсказала началопоэмы, которая стала судьбою. Сквозные вокзалы и запахи дыма,гудков паровозных протяжная медь,слова, что я говорил любимой,мне приказали сметь.
«Слова бывают грустными…»
Слова бывают грустными,слова бывают горькими. Летят они по проводамнизинами,пригорками. В конвертах запечатанныхнад шпалами стучат они,над шпалами,над кочками:«Все кончено. Всекончено…»
Письмо домой
Мама, что ты знаешь о ней? Ничего. Только имя ее. Только и всего. Что ты знаешь, заранее обвиняее в самых ужасных грехах земли?Только сплетни,которые в дом приползли,на два месяца опередив меня. Приползли. Угол выбрали потемней. Нашептали и стали, злорадствуя, ждать:чем, мол, встретит сыночка родная мать?Как, мол, этот сыночек ответит ей?Тихо шепчут они: – Дыму нет без огня. —Причитают: – С такою семья – не семья. —Подхихикивают…Но послушай меня,беспокойная мама моя. Разве можешь ты мне сказать: не пиши?Разве можешь ты мне сказать: не дыши?Разве можешь ты мне сказать: не живи?Так зачем говоришь: «Людей не смеши»,говоришь: «Придет еще время любви»?Мама, милая!Это все не пустяк!И ломлюсь не в открытые двери я,потому что знаю: принято такговорить своим сыновьям, —говорить: «Ты думай пока не о том», —говорить: «Подожди еще несколько лет,настоящее самое будет потом…»Что же, может, и так… Ну а если – нет?Ну а если, решив переждать года,сердцу я солгу и, себе на беду,мимо самого светлого счастья пройду, —что тогда?. . Я любовь такую искал,чтоб — всего сильней!Я тебе никогда не лгал!Ты ведь верила мне. Я скрывать и теперь ничего не хочу. Мама, слезы утри, печали развей —я за это жизнью своей заплачу. Но поверь — я очень прошу! — поверьв ту, которая в жизнь мою светом вошла,стала воздухом мне, позвала к перу,в ту, что сердце так бережно в руки взяла,как отцы новорожденных только берут.
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.