«»&**■
ЕЭткина
Е. Этнина
БЕРТОЛЬТ
IS)
** Издательство «Просвещение»
Ленинградское отделение
д Ленинград. 197 1
7-2-2
БЗ-48-71-63
«ПЕРВЫЕ ПЬЕСЫ
ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ... »
После смерти Бертольта Брехта прошло немало лет. Предсказания недоброжелателей не оправдались:
драматургия и поэзия Брехта не только не ушли в про-
шлое, но с каждым годом приобретают все большее
число друзей. Идеи Брехта по-прежнему современны,
и то, что вокруг них продолжаются споры, свидетельст-
вует об их жгучей актуальности. Театры всего мира
ставят его пьесы, открывая в них все новые стороны,
привлекающие зрителей шестидесятых годов. Рядом с
комедиями и драмами, завоевавшими сцену уже деся-
тилетия назад, — такими, как «Трехгрошовая опера» и
«Что тот солдат, что этот», «Мамаша Кураж и ее дети»
и «Добрый человек из Сычуани», — ставятся одна за
другой пьесы, еще недавно казавшиеся либо недоста-
точно сценичными, либо устарелыми по своей социаль-
ной проблематике: «Карьера Артуро Уи, которой могло
не быть», «Антигона», «Страх и отчаяние в Третьей
империи». Брехт стал классиком, и в ролях Шень Де
из «Доброго человека» или Пунтилы, Анны Фирлинг
из «Мамаши Кураж» или Галилея, судьи Аздака из
«Кавказского мелового круга» или Мэкхита из «Трех-
грошовой оперы» пробуют свои силы лучшие актеры
мирового театра. В наше время постановка брехтовских
пьес — такой же экзамен на зрелость для театральной
труппы, как трагедия Шекспира или комедия Мольера. Ученик Брехта, бывший главный режиссер созданного
им театра «Берлинский ансамбль» Манфред Векверт,
справедливо писал в 1965 году:
5
«Сегодня от Москвы до Нью-Йорка легкие, спускаю-
щиеся от середины сцены полотняные занавеси смы-
каются над барабаном немой Катрин. В театральных
залах, построенных на пепле Хиросимы, люди слышат
вопль ужаса Галилея, предвидящего смертоносные по-
следствия человеческих открытий.
Южноафриканский
негр выходит на импровизированные подмостки, чтобы,
рискуя жизнью, высмеять разделение людей на кругло-
головых и остроголовых... »
Векверт говорит о значении брехтовских пьес и для
революционеров Кубы, и для феллахов Египта, и для
тех немцев, которые испытывают на себе зловещее
влияние реваншистов. «В еще никогда небывалом мас-
штабе, — обобщает он, — этот писатель вторгся в ми-
ровую историю, а мир использует творчество этого пи-
сателя. Зрители, говорящие почти на стольких же язы-
ках, на скольких существуют переводы Библии, не мо-
гут противостоять искушению сделать нашу планету
обитаемой» («Театр дер цайт», 1965, № 17, стр. 4). Растет как лавина число сочинений, посвященных
жизни и творчеству Бертольта Брехта, его эстетике,
его . политическим и нравственным идеям. Романизо-
ванные биографии, исследования и воспоминания о
нем появляются во многих странах всех континентов. Критики изучают творчество современных писателей,
соотнося его с наследием Брехта; в самом деле, забыв
о создателе «эпического театра», нельзя понять ни швей-
царских драматургов Макса Фриша и Фридриха Дюр-
ренматта, ни французов Ионеско и Беккета, ни нем-
цев Хохута и Петера Вайса.