Любовь Федоровна Воронкова
Командир звёздочки
Сегодня праздник
Таня проснулась и сразу вспомнила, что сегодня праздник.
Утро было серенькое, холодное, моросил дождик. Чёрная ветка берёзы с одним только жёлтым листиком качалась за окном…
И всё-таки сегодня был праздник. На календаре красовалась красная цифра «7» и красными буквами было написано «Ноябрь».
В избе пахло тёплыми лепёшками и шумел самовар.
Таня вскочила с постели, сразу оделась.
– Чуть праздник не проспала, – сказала мать, – смотри, на часах-то сколько!
– Погода такая, что только спать, – сказала бабушка.
– Что ты, бабушка! – возразила Таня. – Как же спать? Скоро в школу идти! Нам сегодня октябрятские звёздочки будут давать!
– Да, уж по такому-то дождю…
– Ничего, – сказала мать, – не сахарная, не размокнет!
Таня ничего не сказала на это. Она подошла к часам-ходикам, которые висели на стене, и стала смотреть, который час. А чтобы получше разобраться, она влезла на стул. Большая стрелка стоит на цифре шесть – значит, половина какого-то часа. А маленькая – на пути от цифры девять к цифре десять…
– Половина десятого! – закричала Таня. – Половина десятого! А как будет одиннадцать – нам в школу идти!
Мать надела голубую кофточку, поставила самовар на стол, собрала чашки. Ей сегодня в риге не работать, лён не мять, потому что праздник.
Бабушка достала из печи лепёшки с творогом. Большие лепёшки, с тарелку. Корочки на них зарумянились, а творог пожелтел, будто помазанный мёдом.
– И чего это дед не идёт так долго! – сказала бабушка. – Самовар заглохнет, лепёшки простынут.
Не успела она сказать, а дед уж тут как тут, на пороге.
– Ну и погодка для праздника, – проворчал он и стал раздеваться.
Дед снял стёганку, стряхнул дождик с шапки.
– Дедушка, – сказала Таня, – ведь сегодня праздник.
Мама на работу не пошла, а ты всё равно пошёл!– Эх ты, умная головушка! – ответил дед. – Лён в риге и до завтра подождёт, ничего ему не сделается. А коров разве можно не евши оставить? Мы с тобой будем праздновать, а они с голоду заревут.
– Нет, – поспешно сказала Таня, – пускай они тоже поедят!
– И лошади также, – продолжал дед, – они реветь не будут, промолчат. Но ведь и молча не сладко голодным стоять, им завтра работать!
– Нет, нет, дедушка, их тоже надо покормить! – закричала Таня.
– Ну вот, то-то, – сказал дед.
Он вымыл руки и сел к столу. Таня уселась с ним рядом. И, пока мать наливала всем чай с молоком, а бабушка подавала лепёшки, Таня смотрела в окно.
Серый дождик моросил и моросил. Качались мокрые берёзовые ветки. Куры попрятались под дровяной навес и не вылезали оттуда. Даже весёлый, озорной Снежок приуныл. Он сидел на крыльце и смотрел в окно жалобными глазами.
– Бабушка, давай Снежка в избу пустим, – попросила Таня. – Ему там скучно!
– Как не пустить! – ответила бабушка. – Сейчас тут по чистому полу мокрыми лапами налапает. Собачье дело на улице сидеть, дом сторожить. А в избе – это дело кошачье, ловить мышей. Каждому своё.
– Да ему Михей сразу глаза выцарапает! – сказала мать. – Разве он собаку в избу пустит?
А серый кот Михей уже влез к Тане на стул и толкал её лбом под локоть – чего ж она ему лепёшки не даёт?