Александр Николаевич Островский
БЕДНАЯ НЕВЕСТА
ЛИЦА:
АННА ПЕТРОВНА НЕЗАБУДКИНА
МАРЬЯ АНДРЕЕВНА
ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ МЕРИЧ;
ИВАН ИВАНОВИЧ МИЛАШИН
ПЛАТОН МАРКОВИЧ ДОБРОТВОРСКИЙ
МАКСИМ ДОРОФЕЕВИЧ БЕНЕВОЛЕНСКИЙ
АРИНА ЕГОРОВНА ХОРЬКОВА
МИХАЙЛО ИВАНОВИЧ ХОРЬКОВ
КАРПОВНА
ПАНКРАТЬЕВНА
Дарья
МАЛЬЧИК
Добротворского.
ДУНЯ; ПАША
ОФИЦИАНТ И РАЗНЫЕ ЛИЦА, ЯВЛЯЮЩИЕСЯ В ПЯТОМ ДЕЙСТВИИ СМОТРЕТЬ СВАДЬБУ.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Анна Петровна. Вот тут и живи, как хочешь. Как бы папенька-то твой не мотал без памяти, так бы другое дело было, а то оставил нас почти ни с чем. Дела все запутаны, тут тяжба еще!. . Вот дом-то отнимут, что тогда делать-то? Ты только подумай, как мы тогда жить-то будем!. . А что я? Мое дело женское, да я и не знаю ничего: я сама привыкла за людьми жить.
Марья Андреевна. У вас ведь, маменька, уж один разговор.
Анна Петровна. Что ж такое не говорить-то! От слова-то тебя убудет, что ли? На-ка поди, уж и говорить-то нельзя.
Что такое, в самом деле!Марья Андреевна. Разве я виновата, маменька, что мне никто не нравится?
Анна Петровна. Как это не нравится, я не знаю; это так, каприз просто, Маша.
Марья Андреевна. Какой же каприз, маменька? Кто за меня сватался, вспомните хорошенько, что это за люди?
Анна Петровна. Что ж делать-то, Машенька? Что ж делать-то, друг мой? Где ж нам тебе красавцев-то взять? Нынче хорошие-то женихи всё денег ищут, не хотят видеть, что ты у меня красавица. Куды это я табатерку засунула, уж и не знаю! Посмотри-ка там на столике… Постой, здесь, в кармане. Нет уж, как бы, кажется, тебя не полюбить! Все ветер в голове-то у молодых людей. Да, признаться сказать, ведь и ты-то очень разборчива. А ты подумай, ведь у нас не горы золотые — умничать-то не из чего!
Марья Андреевна. Хорошо, хорошо.
Анна Петровна. Да что хорошо-то?
Марья Андреевна. Я подумаю.
Анна Петровна. Да о чем думать-то, скажи ты мне, сделай милость. Додумаешься до того, что просидишь с девках.
Марья Андреевна. А что ж за беда такая?
Анна Петровна. Глупа еще ты, вот что.
Марья Андреевна. Вот, маменька, чулок.
Анна Петровна
Марья Андреевна. Да зачем вам, маменька, Платон Маркыч понадобился?