Читать онлайн «Эрнани»

Несколько недель тому назад автор этой драмы писал по поводу ранней смерти одного поэта:

"В наше время литературных схваток и бурь кого должны мы жалеть - тех, кто умирает, или тех, кто сражается? Конечно, грустно видеть, как уходит от нас двадцатилетний поэт, как разбивается лира, как гибнет будущее юного существа; но разве покой не есть также благо?

Не дозволено ли тем, вокруг кого беспрерывно скопляются клевета, оскорбления, ненависть, зависть, тайные происки и подлое предательство; всем честным людям, против которых ведется бесчестная война; самоотверженным людям, желающим в сущности только обогатить свою родину еще одной свободой - свободой искусства и разума; трудолюбивым людям, мирно продолжающим свой добросовестный труд и, с одной стороны, терзаемым гнусными махинациями цензуры и полиции, а с другой стороны - слишком часто испытывающим на себе неблагодарность тех самых умов, для которых они работают, - не позволительно ли им с завистью оглядываться порой на тех, кто пал позади них и спит в могиле? "Invideo, - сказал Лютер на кладбище Вормса, - invideo, quia quies-cunt". {Я завидую, - завидую, потому что они покоятся (лат. ). }

Но что из того? Будем мужаться, молодежь! Каким бы тяжким ни делали нам настоящее, будущее будет прекрасно.

Романтизм, так часто неверно понимаемый, есть, в сущности говоря, - и таково правильное его понимание, если рассматривать его только с воинствующей стороны, - либерализм в литературе. Эта истина усвоена почти всеми здравомыслящими людьми, а их немало; и скоро, - ибо дело далеко уже подвинулось вперед, - либерализм в литературе будет не менее популярен, чем либерализм в политике. Свобода искусства, свобода общества - вот та двойная цель, к которой должны единодушно стремиться все последовательные и логично мыслящие умы; вот то двойное знамя, под которым объединяется, за исключением очень немногих людей (они еще поймут), вся нынешняя молодежь, такая стойкая и терпеливая; а вместе с нею - возглавляя ее - и весь цвет предшествовавшего нам поколения, все эти мудрые старики, признавшие, - когда прошел первый момент недоверия и ознакомления, - что то, что делают их сыновья, есть следствие того, что некогда делали они сами, и что литературная свобода - дочь свободы политической. Этот принцип есть принцип века, и он восторжествует.

Сколько бы ни объединялись разные ультраконсерваторы - классики и монархисты - в своем стремлении целиком восстановить старый режим как в обществе, так и в литературе, всякий прогресс в стране, всякий успех в развитии умов, всякий шаг свободы будут опрокидывать их сооружения. И в конечном итоге их сопротивление окажется полезным.