Юрий Коротков
Девятая рота
Глава 1
В синих морозных сумерках у ворот сборного пункта толпились призывники и провожающие. Офицер выкрикивал фамилии по списку, и призывники один за другим бежали к воротам, последний раз оглядываясь на своих и натыкаясь друг на друга. В толпе стояли, держась за руки, девчонка с милым, детским еще лицом и невысокий лопоухий мальчишка. Их толкали со всех сторон, а они не видели никого вокруг, не отрывали глаз друг от друга.
— Ну не плачь, пожалуйста, — сказал парень, сам едва сдерживая слезы. — Ну не надо, я тебя очень прошу.
Девчонка отрицательно замотала головой: не буду.
— Только два года, — сказал он. — Всего два года, понимаешь?
Она торопливо кивнула, боясь произнести хоть слово, чтобы не разрыдаться.
— Рябоконь! — выкрикнул офицер. — Рябоконь!. . Рябоконь есть?
— Да вон несут. — В толпе захохотали. К воротам приближалась процессия: пятеро парней тащили на плечах пьяного в хлам Рябоконя. Тот размахивал длинными руками и орал как заведенный:
— Братва! Братва! Спите спокойно! Я на страже! Они не пройдут! Братва! Но пасаран!
Его сгрузили к воротам. Офицер выкрикнул было следующую фамилию, но долговязый шут Рябоконь снова возник в воротах, приветствуя толпу сжатыми над головой руками.
— Братва! Граница на замке и ключ в кармане!
В воротах возникла пробка. Офицер уперся ему ладонью в лоб и втолкнул в ворота.
— Давай, родишь сейчас!
Девчонка мельком испуганно оглянулась на эту сцену.
— Воробьев! — выкрикнул офицер.
— Я! — откликнулся мальчишка.
Девчонка вздрогнула и судорожно вцепилась в него обеими руками, будто пытаясь удержать.— Я вернусь! Только два года! Я вернусь! — Он побежал к воротам.
— Чугайнов!
— Я! — Толстый рыжий парень потрусил следом. Лопоухий мальчишка хотел последний раз обернуться от ворот, но рыжий грубо толкнул его в спину.
В вестибюле призывники столпились около вахты.
— Сумки сюда! — командовал дежурный офицер. — Водку, пиво, самогон — на стол! Найду — хуже будет! Загоню за Магадан моржей дрочить! — Он копался в сумках и рюкзаках, встряхивал и смотрел на просвет бутылки с газировкой. Другой быстро обыскивал карманы.
— Твоя? — спросил мальчишку рыжий, кивнув назад.
Тот молча кивнул.
— Успел хоть на шишку посадить напоследок?
Воробьев враждебно вскинул на него глаза.
— Чо, не дала? Ничего, ты за нее не переживай! Не бзди, все путем будет — есть еще нормальные пацаны, оприходуют твою телку, — осклабился тот. — Еще паровоз не тронется, натянут за всю маму, по самую шапочку — вот так! Вот так! — от души с размаху показал он. — За себя и за того парня!
Мальчишка не знал, куда деваться. Беспомощно сжимая дрожащие губы, он пытался протиснуться в толпу подальше от Чугайнова, но тот не отставал, со злобным удовольствием зудел над ухом:
— Теперь два года вас на пару будут драть — тебя там товарищ сержант раком поставит, а ее тут во все щели отбалуют — вот так! Вот так!. .
— Это что? — Изумленный офицер вытащил из сумки высокого парня горсть тюбиков.
— Краски, товарищ капитан, — спокойно ответил тот.
Офицер отвернул крышку, понюхал, выдавил краску на палец. Достал из сумки связку разнокалиберных кистей.