Предисловие
Студентам Литературного института
им. A. M. Горького — моим слушателям
и соавторам — посвящаю
Стилистику можно считать наукой и очень древней (поскольку
она восходит к античной риторике), и весьма молодой (поскольку
она более или менее оформилась как особая область
филологических разысканий и учебная дисциплина лишь в первой
половине XX в. ). Опора на давние традиции дала стилистике ряд
сложившихся, устоявшихся понятий и терминов, но в ней остались в
немалом количестве и недостаточно разработанные вопросы, и
различные толкования одних и тех же явлений. Это вполне
естественно для развивающейся науки. Истина выявляется в
столкновении мнений, а полнота научного описания достигается только
объединением результатов многих исследований. В свое время Л. В. Щерба сказал о разборе предложения: «Не
нужно стремиться к тому, чтобы всё в предложении, особенно в
художественном тексте, разобрать по косточкам. Тогда получается
полочная схема. Можно всё разобрать, всё разложить по полочкам,
но какая цена такой схеме?» (Щерба Л. В. Избранные работы по
языкознанию и фонетике. Л. , 1958. Т. I. С.
102). Если в пределах
предложения не всегда всё можно и нужно «раскладывать по
полочкам», то тем более это относится к одной из сложнейших
отраслей филологии — стилистике — во всем ее объеме. Поэтому в
предлагаемой книге автор стремился избежать назидательности и
категоричности. При изложении проблемного материала в «Русской
стилистике» рассматриваются различные взгляды на наиболее важные и не
имеющие однозначного решения вопросы. Это поможет
читателям лучше представить себе сложность предмета и возможность
различных подходов к нему. Однако некоторые линии (а лучше
сказать — уклоны) в описании стилистических явлений не будут
3
представлены. Речь идет о распространившейся моде создавать
иллюзию новизны за счет привлечения понятий и терминов из
других наук или за счет перенасыщения текста терминологией —
и старой, и новой. Например, стремясь во что бы то ни стало
предложить нечто новое «на стыке наук», а именно — стилистики и
теории информации, — авторы одного из учебников весьма
своеобразно манипулируют с поэтическим текстом. Приводится
известное четверостишие Ф. Тютчева:
Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь. И далее следует такой пассаж:
«На языке теории информации это (разрядка моя. — А. Г. )
означает, что несоответствие информации возможностям
кодирования («сердцу высказать»), несоответствие кодов отправителя и
получателя сообщения («сердцу... себя» — «другому... тебя»),
неадекватность процессов кодирования и декодирования («как
высказать... как понять») ведут к тому, что сама мысль, чувство
полностью искажаются, становятся ложью. Разумеется, подобное
утверждение является не более чем поэтическим преувеличением —
развитие человечества без достаточной степени взаимного
понимания было бы просто немыслимым, но основные причины
искажения сообщения охарактеризованы точно».