Барщевскнй Юрьевич Михаил
Автор тот же
Вместо предисловия
После выхода в свет книги «Автор» на встречах с читателями мне в большинстве случаев задавали однотипные вопросы. Поэтому, вместо предисловия, я просто отвечу на них.
Почему вы решили написать книгу? Почему именно рассказы, а не, например, повесть?
Писать стал для себя, Уж точно не для публикации. Почему? Причин было много и ни одной конкретной. Сейчас, думаю, можно понять, что было в подсознании, чем на самом деле руководствовался. Просто я, как и все мое поколение, жил последние двадцать лет с такой скоростью, что ни оглядеться, ни подумать не было времени. Все менялось, и нам надо было успевать. На понимание того, что происходит, элементарно не хватало сил. Дай бог, успеть понять, что делать.
Вот и решил: сяду, опишу время, в которое жил. В котором выжил. Но мемуары? Нет, не мой жанр, начну оправдываться, объяснять. Придумал героя — Вадима Осипова. По датам все совпадает — мой ровесник, в то же время окончил институт (по странному совпадению, тот же, что и я сам), В один год с ним мы женились (на разных, правда, женщинах). И дочери родились у нас одновременно. Что удивительно, так это то, что и многие другие события по времени у нас совпали. Но только по времени. А еще по мировосприятию. Автобиография? Конечно нет. Вымысел, густо замешенный на правде совпадений.
Писал, чтобы понять свое время. А читатели заметили «Автора» и, кажется, живо заинтересовались им. Значит — написал правду. Значит, понял свое время по-своему, но правильно.
Почему не повесть? Тут как раз все вполне осознанно. Во-первых, сам не люблю читать толстые книги, перекладывая закладку по сто раз, пока до конца дочитаю.
Не представляю себе, кто сегодня может читать часа три кряду. А если так, то читателю должно быть удобно. Есть полчаса — прочел законченное произведение. То есть рассказ. Появится еще полчаса — прочтешь еще один. Читать легче, а эффект — тот же. Во-вторых, самим временем, тем, что нас окружает — интернет, репортажная журналистика, телесериалы — мы уже приучены к концентрированной, сжатой информации. Лирика — внутри нас, в головах.В итоге — роман в рассказах. Прав ли я? Не знаю. Если вам интересно — значит, прав. Если нет — то вы и этот текст не прочтете. Получается, что я все равно прав. По крайней мере, для тех, кто прочел…
Ваши герои — коллеги Вадима, его клиенты — реальные люди? Судебные дела Осипова-это ваши собственные процессы?
И да и нет. За редкими исключениями, действительно, за каждым из коллег стоит один, два, а порой и три прототипа. Это собирательные, но не вымышленные на все сто процентов персонажи. Так, Феликс, заведующий юридической консультацией Вадима, — это собирательный герой. На девять десятых прообразом был один заведующий и на одну десятую — второй. Первый устраивал меня не на все сто процентов — был слишком положительным, вот и прибавил ему несколько черт второго, образца противоположного. Получился вымысел. А Ирина Львовна Коган, учитель Вадима в адвокатуре, имеет своим прототипом мою «патронессу» Ирину Львовну Катц. Значит ли это, что Коган говорит и делает то, что говорила и делала Катц? Разумеется, нет. Просто когда я придумывал поступки и слова Коган, перед глазами в памяти стояла Ирина Львовна. То же касается и всех остальных персонажей.