Роберт Рэнкин
Чисвикские ведьмы
ГЛАВА 1
Было послепослезавтра, и шел дождь.
В этот день дождь был ядовито-зеленым – то есть средней токсичности. Такой опасен для здоровья, только если под ним долго постоять.
Впрочем, выйти все-таки придется, подумал Уилл Старлинг. В настоящий момент у него есть работа, и будет обидно ее потерять.
– Премудрая Венди Уэйнскот, та милая дама, которая предсказывает погоду на двадцатом канале, – сказала, что к среде разъяснится, – сообщила мама Уилла. Лицо мамы напоминало полную луну, макушку украшал шиньон цвета киновари, а бедра были одой (вернее, эпитафией) гамбургерам. – Я могу сказать, что ты заболел. Останешься, займешься какими-нибудь мелочами по дому…
– Нет, спасибо, – ответил Уилл.
– Но это действительно мелочи! Вот увидишь.
– Спасибо, нет, – повторил Уилл.
Отец Уилла, дородный джентльмен, который никогда не делал двух вещей – не говорил «нет» без особых на то причин и не отказывался от кофе, – лукаво приподнял одну бровь, явно намереваясь поддеть супругу.
Разговор происходил в помещении для завтрака в жилом блоке Старлингов. Жилой блок находилось в жилой секции, а жилсекция – в жилой башне, а башня – в жилом районе Муниципального градообъединения Брентфорда, а Брентфорд находился к западу от Небоскребов Большого Лондона.
В жилой башне было триста этажей, не считая трехъярусной надстройки. Жилище Старлингов занимало угол двести двадцать второго этажа. Окна помещения для завтрака, затянутые в три слоя поляризованным полиэтиленом, выходили на восток. По вторникам это было даже хорошо.Однако сегодня – то есть, конечно, послепослезавтра – был понедельник.
О чуде, именуемом «два – на – один», много написано и сказано. Его воспевали поборники Системы Сделай Сам двадцатого века, называя его «Другом плотника», «Божественным материалом» «Деревом, Которое Покорило Запад». И это были еще не самые пышные эпитеты.
Но в нашем послепослезавтра. «два – на – один» стали большой редкостью, потому что осталось слишком мало деревьев, которые можно было бы срубить и пустить в дело. Найти хотя бы один «два – на – один» стало нелегко; впрочем, никто особенно и не искал.