Джек Макдевит
Двигатели Бога
Мы ждем на улицах Хау-Кай.
Опустится ночь и подступит зима,
Огни мира станут холодными.
И в тот трехсотый год
Со дня пришествия Билата
Он явится – идущий по заре,
Попирающий ногами солнце,
Тот, кто судит души людей.
Он пройдет по крышам домов
И запустит двигатели Бога.
Марии с любовью
Пролог
Статую вырезали из льда и скалы. Она спокойно стояла на пустынной снежной равнине – существо из ночных кошмаров – с загнутыми когтями и неземными глазами. В изгибе губ – приоткрытых и округленных – что-то зовущее, пожалуй, даже чувственное. Присцилла Хаткинс не понимала, почему ей так неспокойно. Тревожил не только хищный облик существа, угроза, исходившая от длинных когтей и крадущихся, как лунный свет, нижних лап. И дело даже не в подчеркнутой агрессивности позы и не в том, что фигура стоит посреди безжизненной равнины, в октябрьском свете Сатурновых колец.
Пожалуй, беспокойство вызывает интерес статуи к кольцевому миру, который навсегда застыл над полосой низких холмов и горных кряжей на западе. В ледяных чертах застыло странное выражение, пожалуй, вернее всего это назвать философской жестокостью.
– Я возвращаюсь, – эхом прозвучал в ее наушниках голос Ричарда. Чувствовалось, что он волнуется. – Среди всех Монументов этот был найден самым первым и до сих пор считается самым выдающимся экземпляром.
Они стояли на помосте, специально построенном, чтобы сохранить следы участников предыдущей экспедиции. Вот здесь стоял Терри Кейс, а там Катти Чанг.
А эти тяжелые отпечатки следов вокруг фигуры принадлежали самому Штейницу. (Она знала все, потому что без конца смотрела древние видеозаписи, наблюдая за астронавтами, неуклюже передвигавшимися в тяжелых скафандрах. )Вспомнив об этом, она улыбнулась, сунула руки в карманы и взглянула на Ричарда Вальда. Он был в мятых серых джинсах, белом свитере, а на голове – как всегда – ирландская шляпа. (Эта одежда не очень-то хорошо гармонировала с пузырьком связанной энергии, который обеспечивал пространство для дыхания. ) Он был слегка не в фокусе, и она с трудом различила его внутри поля Фликингера. Так же он одевался и в обычной жизни.
Ричард – светило в археологии. Его имя будут помнить, пока не угаснет интерес человечества к своему происхождению и пока не перестанут посылать исследователей в космос.
Сейчас они благоговейно стояли перед «этим» и чувствовали себя детьми. А вокруг только тишина и одиночество.
Хаткинс, на первый взгляд, принадлежала к той категории миниатюрных женщин с точеными чертами и очаровательной улыбкой, которые явно уместнее в гостиной, чем среди этой пустынной равнины. В темных глазах – только спокойная вежливость. Но эти глаза умели гореть.
Короткие черные волосы выглядывают из-под широкополой шляпы-сафари. Все знакомые считали, что ее амбиции – результат хрупкого сложения, и чтобы компенсировать этот недостаток ей приходится завоевывать мужчин, профессиональный успех и, наконец, звезды.