Читать онлайн «Ферми и стужа»

Фредерик Пол

Ферми и стужа

В свой девятый день рождения Тимоти Клари не получил торта. Весь этот день он провёл у стойки компании ТВА в аэропорту Джона Кеннеди в Нью-Йорке. Иногда Тимоти засыпал ненадолго, потом снова просыпался и время от времени плакал от усталости и страха. За весь день он съел всего несколько засохших пастри из передвижного буфета, кроме того, его ужасно смущало, что он намочил в штаны. Пробраться к туалетам через забитый беженцами зал было просто невозможно. Почти три тысячи человек толклось в зале, рассчитанном лишь на маленькую долю от этого количества людей, и все прибыли сюда с одной только мыслью – скрыться! Забраться на самую высокую гору! Затеряться в центре самой безлюдной пустыни! Бежать! Прятаться!. .

И молиться. Молиться изо всех сил, потому что даже у тех немногих, кому случайно удавалось пробиться на самолёт и взлететь, не было никакой уверенности, что они смогут укрыться от опасности там, куда отправляется самолёт. Распадались семьи. Матери запихивали своих кричащих младенцев на борт самолёта и таяли в толпе, где начинали рыдать столь же безутешно.

Поскольку приказа о запуске ракет ещё не поступало (по крайней мере о нём не было известно массам), время, чтобы убежать, оставалось. Совсем немного. Ровно столько, сколько необходимо перепуганным леммингам, чтобы заполнить до отказа терминалы ТВА и всех других авиакомпаний. Ни у кого не осталось сомнений, что ракеты вот-вот полетят. Попытка свергнуть правительство Кубы стала отправной точкой бешеной эскалации враждебности, и через некоторое время одна подводная лодка атаковала другую ракетой с ядерной боеголовкой, а это, по всеобщему мнению, служило сигналом того, что ближайшие события могут стать последними.

Тимоти мало что знал о происходящих в мире событиях, но даже если бы ему было о них известно, что бы он стал делать? Плакать, просыпаться от кошмарных снов, мочить в штаны? Однако всё это маленький Тимоти делал и не зная о том, что творится в большом мире. Он не знал, где его папа. Он также не знал, где его мама, которая пошла куда-то, чтобы попробовать дозвониться папе, после чего вдруг объявили посадку сразу в три «Боинга-747», и огромная толпа просто смела Тимоти, унеся далеко от того места, где он ждал маму. Но это не всё. Мокрый, уже простывший Тимоти чувствовал себя всё хуже и хуже. Молодая женщина, которая принесла ему пастри, обеспокоенно приложила руку к его лбу и беспомощно её опустила. Мальчику нужен был врач. Но врач нужен был ещё, может быть, сотне других беженцев, престарелым людям с больным сердцем, голодным детям и по меньшей мере двум женщинам, собирающимся рожать.

Если бы этот ужас закончился и лихорадочные попытки переговоров увенчались успехом, Тимоти, наверно, нашёл бы своих родителей, чтобы вырасти, жениться и через несколько лет подарить им внуков. Если бы одна сторона сумела уничтожить другую и спасти себя, то лет через сорок Тимоти, возможно, стал бы седеющим циничным полковником военной комендатуры где-нибудь в Ленинграде. (Или прислугой в доме русского полковника где-нибудь в Детройте, если бы победила другая сторона. ) Если бы немного раньше его мать толкалась чуть сильнее, Тимоти попал бы в самолёт, который достиг Питтсбурга как раз в тот момент, когда там всё начало превращаться в плазму. Если бы девушка, присматривавшая за ним, испугалась чуть сильнее и, проявив чуть больше храбрости, сумела дотащить Тимоти через суматошную толпу к устроенной в главном зале клинике, он, возможно, получил бы там лекарство и нашёл кого-нибудь, кто защитил бы его и уберег от опасности. Тогда Тимоти остался бы в живых…