Читать онлайн «Долгое эхо любви»

Моя Элина. Знаю Элину Авраамовну Быстрицкую сколько живу. Помню, какой она была, когда еще не стала великой актрисой, общественным деятелем, носителем многих почетных и уважаемых регалий и званий, и думаю, что правильно понимаю и чувствую, а потому и могу оценить ее мотивы и поступки. За долгую жизнь набралось бессчетное множество интервью, рецензий, отзывов в самых разных изданиях. В большинстве – о железном характере, стальной воле и кремневой целеустремленности. В стиле «гвозди бы делать из этих людей». Не надо гвозди. Надо просто понять. Убрать за скобки мелочи. Кто, когда и как обидел, кто, где и почему не так понял… Остается то, что остается и после нас. Особо значительное. Все прочее несущественно.

Росла девочка в благополучном доме. Мама, папа, любящая бабушка, школа, подружки, игры в доктора или в Чапая. Самодельная сцена на лестничной площадке, занавес – бабушкина юбка, зрители – соседи, артисты – дети, дружная компания. И на все это обрушилась война, смела ту жизнь в момент. Детство кончилось в тринадцать лет. Дальше – кровь, смерть, голод. И такой характерный для того времени порыв стать в строй, подставить руки, не остаться в стороне.

Никогда жизнь не бывает одноцветной, даже в беспросветности военных будней были свои отдушины. Этакое хорошее через плохое. Непредсказуемые дороги войны привели нас в город Актюбинск. Благо, ненадолго. В домике, где мы поселились, полы были глинобитные. Сегодня мало кто знает, что это такое. А это на самом деле земляной пол, который вместо мытья надо промазывать свежезамешенным составом из воды, жирной глины и коровьих лепешек. Вы спросите, зачем навоз? Так глины столько не наберешься, где ее брать в солончаках, там даже колодезная вода густосоленая. Процедура как бы несложная: все компоненты в деревянной бадье смешать с этой самой соленой водой и тщательно ногами вымесить, а потом, стоя, естественно, в той самой позе, которая в интеллигентном варианте называется «на карачках», очень ровно и гладко размазать полученную «мастику» по всему полу, не оставляя огрехов или толщин, и потом не входить, пока не высохнет. Вощение паркета по сравнению с этой процедурой – просто фитнес-шоу. В комнате, где мы жили, эта работа ложилась на плечи моей сестры. Сначала надо было пойти в степь, набрать этих свежих коровьих лепешек для пола и заодно сухих кизяков на растопку, а уж потом выполнять все вышеописанное. Дом стоял на окраине, за ним – капустное поле, уже без капусты (а темнозеленые крайние капустные листья, если находили, мы в этой самой соленой воде варили и ели), а дальше – степь. И моя бесстрашная сестра ходила туда одна, только хозяйскую собаку брала с собой. Сегодня, начитавшись Сабанеева, я твердо знаю, что это был пойнтер. А тогда и слова-то такого, наверное, не слыхала. Просто была большая и добрая шоколадного цвета собака по кличке Букет.