Эль Бруно
Параллель
– Не то чтобы я не люблю их, – сказала я. – Просто не хочу проблем.
– То есть, тебе не нравятся девушки, потому что ты не хочешь проблем? – уточнила она почему-то насмешливо.
– Типа того. Гипотетически понравиться мне кто-нибудь может, просто я не хочу таких отношений. Одни проблемы. С мужчинами проще, они более прямолинейны.
Это была девушка я-всё-могу-лучше-всех. Она умела красиво курить и завивать волосы. Меняла парней, как перчатки.
Я постаралась сделать вид, что меня не волнует капюшон, который я ношу, чтобы было не видно, что я не мыла свои рыжие волосы два дня. Молчала. Женя относилась к типу людей в моём окружении, которые видят во мне… единорога.
Да. Единорога.
Единорог – это такое существо редкое и восхитительное, которое надо непременно общать изо всех сил, едва ты его встретишь. Мои попытки дышать пламенем, трусливо удирать в неизвестном направлении и шипеть игнорировались.
Я молчала, давая понять, что разговор мне не интересен, кофе я допила и домой хочу.
– Жара сегодня ужасная, – пожаловалась я бесцветно, посмотрев в окно.
Она немедленно выдала мне небольшую, красочную историю о том, как ехала в метро и вся вымокла от пота. И еще, как она ненавидит пот и дешевый парфюм.
“Мы звери, – подумала я. – Мы звери с отсутствием вкуса и денег, милая, мы не в фильме. Такова реальность. Хотя мерзкие запахи я тоже терпеть не могу”.
Вслух сказала другое:
– У меня ужасный запах.
– Я ничего не чувствую.
– У тебя проблемы с обонянием, – ответила я с усмешкой.
Надо как-то сказать, что я хочу домой, потому что… мне надоело.
“В мире невероятно много людей. В каждой черепной коробке живут уникальные мозги.
Каждые мозги создают свой воображаемый мир. Мы – часть сознательной мультивселенной…”– Сегодня я выяснила, что, оказывается, неплохо умею поставить человека на место…
“Молодец, – подумала я. – …Только в этой мультивселенной прямые не пересекаются. Я не могу окунуть кого бы то ни было в свой мир. Никто не может. Каждый из нас – спутник собственной пустой планеты, населенной призраками”.
– Ты сильная, – не солгала я под конец ее истории. – Очень. Не сказать, что твоя история меня удивила.
“А я слабая. Не могла бы ты от меня отстать? Когда ты убедишься в том, что я валенок, нам обеим будет неловко, – подумала я. – Но если прикасаться друг к другу, то можно приблизить миры. Я могу коснуться тебя так, что это откроет тебе дверь ко мне. Только для этого нельзя лгать поцелуями. Если ты улыбнешься, я захлопну перед тобой дверь. Такова тайна”.
Она, улыбаясь, говорила, что вовсе она не сильная, и смутить ее довольно просто.
Не то чтобы мне интересно.
“Когда ты вырастешь, всё поймешь”, – я посмотрела в окно и на секунду оцепенела. Вообще-то, девушка за окном была не так уж красива. Совсем не красива, если на то пошло. Коротышка без всякого намека на талию, слишком широкие плечи, лицо круглое, как у матрешки, нос аккуратной картофелиной. Глаза, пожалуй, красивые, но у какой девушки они не таковы? Вот и всё.
Она говорила с вороной.
Она сидела на узком, совершенно неудобном поручне у клумбы и говорила с серо-черной, лохматой вороной, которая, игнорируя собеседницу, пила из небольшой лужи. Попьет, посмотрит на девушку одним глазом, снова попьет. Что бы она ни говорила птице, я хотела бы это слышать. Это наверняка что-то удивительное. Не глупое и не бытовое, а удивительное – в ту секунду я была уверена на сто процентов.