Яна Алексеева
Взыскание долга
Крики, шум. Стелющийся по земле туман заглушает наиболее громкие звуки, разноцветные вспышки чар застилают даже свет звезд.
И звонкий крик, прорывающийся сквозь беспорядочную схватку:
– Папа, обернись!
Лучи восходящего солнца заливали город. Белые, в кварцевых прожилках камни, из которых построены дома, выступали из теней рельефным узором. Розовые, желтые, лиловые оттенки ложились на широкие проспекты и узкие улочки легким кружевом. Индалир медленно просыпался.
Один из домов, ближе к центру, был еще укутан тенями. Трехэтажный особняк, скрытый неухоженным садом и легким флером защитных чар, старался не привлекать лишнего внимания. Как и его посетители, впрочем.
Рядом с монументальной дверью висела табличка из вощеного дерева с вырезанными острыми угловатыми букввми, залитыми черной краской. Складываясь в слова, они извещалитех, кто рискнет пробраться сквозь запущенные заросли: «Тилан и Рилан Динар, частная магическая практика. Уроки».
И насчет привлечения внимания…
Перед крыльцом стояла шикарная карета, запряженная парой гнедых лошадей, рядом крутились два десятка верховых стражников в серых плащах. И те и другие едва не падали от усталости, бока животных судорожно вздымались в запаленном дыхании. Спешившись, люди устало, но привычно рассредоточились по саду и ближайшим улочкам.
Если пройти по широкой тропе и заглянуть в окна первого этажа, за плотные темные занавеси, можно увидеть, как по просторному холлу, отделанному светло-синими панелями, мечется человек в скрывающем очертания фигуры, слегка мятом и подпаленном, алом одеянии. Изящные черты лица, светлые волосы, перевязанные лентой, пальцы унизаны кольцами. В темных глазах плескалось с трудом сдерживаемое беспокойство. На груди – крупный медальон, поблескивающий бриллиантами в свете десятка магических лампад.
Знак актора одной двух из индолийских провинций. В данном случае – северной, граничащей с Сигизией и Инсолой.Пушистый ковер, которым был застлан пол, заглушал нервные шаги. Только шелест плаща и тяжелое дыхание нарушали тишину, царящую в доме магов.
Сколько он ждет? Долго, слишком долго! Ведь там, за высокими резными дверями, за магическими щитами умирает его дочь. Он бросил все, дымящиеся развалины загородного дома, трупы слуг, расследование… нет, его поручил тем, кто и должен им заниматься. Главное – девочка, и ее жизнь, медленно утекающая из хрупкого тела. Не уберег, не смог… Алиша, прости! Мужчина на миг замер, задрав голову к потолку.
Как же горько.
Деревянные створки, тихо скрипнув, разошлись, впустив в холл клубы ароматного, дурманящего дыма. Благовонный запах был настолько резок, что мгновенно вышиб сдерживаемые слезы.
Высокий полуседой маг в мятой белой, заляпанной алыми пятнами рубахе с засученными рукавами проскользнул в помещение. Вздохнул и отрицательно покачал головой в ответ на умоляющий взгляд ожидающего новостей человека. Вскинувшись, светловолосый актор полыхнул отчаянием и яростью, стиснул кулаки и, развернувшись, одним движением смел с придверного столика статуэтку из полупрозрачного золотистого стекла. Звякнув о стену, она осыпалась пылью. Маг ловко перехватил вспышку силы от охраняющего артефакта. И спустя пару мгновений нарушил тягостную тишину: