— Ага, боишься!
— Bonce но боюсь, а не желаю... изъ принципа. Это ты, я вижу, боишься... мира...
— Вещь понятная... Теперь я получаю триста четырнадцать рублей нъ м'Ьсяцъ, а кончится война, я опять перейду на девяносто...
Въ вагоне зажгли свечи, денщики принесли заварен ный на станцш чаи, п офицеры долго не ложились, продолжая разговоры на ту же тему.
Въ нашемъ купе сидели почтенный полковникъ коман-диръ N-скаго славнаго полка. На кителе полковника белёлт. reoprieBCKift крестъ. Онъ до сихъ поръ не вмешивался въ разговори и дремалъ въ своемъ углу. Напившись чаю и скру-тпвь толстую папиросу, онъ повЬдал'ь следующее:
— Вы все, ' господа, напрасно горячитесь. По всему
1 till”
Чего она ждала идимъ... И самый ъ, что японское )ному соглашенпо,
одинъ молодень-
полковникъ. какъ зыгоднйе было бы
не выходить, я гались наступать, Bninnie на насъ !, что продолжать ъ, но было ли бы а первыхъ лее по-яъ. наши войска ечете всей кам-ерейти въ насту-:омъ можно было i и ослаблеше не-вы> случай были * слй этого стали ^ *ен1я... но пока
-р
вттт
т
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ.
Д. X Мордовцева.
(московсшдухозной/
••:=5№Ssi~
Лот.
С. -ПЕТЕРБУРГЪ ; Издание П.
П. Сойкина12, СТРЕМЯННАЯ, 12
ПОСЛЪДН1Е ДНИ 1ЕРУСАЛИМА
Историческая пзв-Ьеть. .
ГЛАВА L
Посл^дше, роковые дни призрачной государственной независимости судорожно переживала 1удея въ то время, когда, пресыщенный. caMOBiacrieMH и злод'Ьяшями Неронъ совершали. свое артистическое путешеств1е по Элладе въ качестве публичного арфиста, певца, декламатора, пожиная незаслуженные лавры, подносимые ему трепетавшими- не отъ восторговъ, а отъ ужаса Зрителями. БолЬе 1,800 лавровыхъ вФнковъ украшали его тр1ум-фальное шеств1е. по Элладе во главе высшихъ. cанавн]икэвъ дер-жавнаго Рима и многочпслешюй свиты, когда до. нею дошли тревожный вести изъ 1удеп: строптивые потомки патрЁарховъ и пророкaвъ решились cвeоuнуть съ себя постыдное ярмо этого державнаго языческаго Рима. НамФстникъ Сир1и, запрудившш главные города 1удеи римскими гарнизоиамш, Цестш Галль. разбитый подъ стенами 1ерусалима воинами cвящeЕиагa города, постыдно б'Ьжалъ съ остатками своихъ лепоповъ) И это въ, то время, когда державному актеру-арфисту рукоплескали весь м^ръ и раболепно воскурялись фюпамы иодЕeвольнaй лести потомками Сократа, Платона и Аристотеля, потомками Софокла, Эсхила и Еврипида, Перикла и АсиазШ). Демосоена и Аристофана, иакоиcцъ, иатомками победителей на. Олимшшскихъ пг-рахъ!. ) И это 1удеи! Эта маленькая ехидна среди покорных-ь Риму иарадавъ, ехидна, дерзающая язвить- державную пяту
ПослЬднге дни Терусалима. 1
льва, царя вселенной! Горсти змеенышей, высокомерно величающая себя «избраннымъ пародомъ», «народомъ Божшмъ!. . » Громы Юпитера!. .
Пораженный въ самое сердце этими тревожными вестями нзъ страны народа-ехидны, который, казалось, дерзновенно осмелился сорвать лавры съ его увенчапной мировою славою головы, Неронъ старался, однако, подавить закипавший въ гордой душе гневъ, чтобы внутренняя тревога ие отразилась на падменномъ лице властелина вселенной, и съ холоднымъ презренiемъ сказалъ окружавшпмъ его приближенными •