ВАШ НЕКРОЛОГ КРАСИВЫМИ СЛОВАМИ…
I
Я никогда не устаю размышлять над такими предметами, но объявление, о котором я упомянул, было совсем иного рода. Под ним стояла подпись «Журналист», и говорилось в нем просто и ясно: «Позаботьтесь о своем некрологе, пока вы живы. Он будет написан красивыми словами. Вы сами сможете его прочесть и поправить к полному собственному удовлетворению». Ну и ну! В первый момент меня лишь охватило восхищенное удивление. Смекалистый, однако, коллега, — подумал я! Вот набрёл на золотую жилу, так набрёл — можно представить себе, какая уйма заказов на роскошные панегирики посыплется ему! Что за потрясающий способ заработать себе на хлеб возложением цветов, так сказать, к той одной ноге, которая уже в могиле. Безо всяких преувеличений ход достойный восхищения, и я стал размышлять, что за птица этот журналист. С ним, конечно, что‑то не в порядке: садист, наверно, тип, обуреваемый болезненной страстью к покойницкой, или даже некрофил.
Либо, напротив, совершенно равнодушный к своему предмету умный халтурщик, набредший путем исключения на оригинальную идею?. .От этих размышлений я перешел к другим, а от них — к вопросу весьма для меня занимательному: что же, собственно, человеку хотелось бы увидеть в своем некрологе? Пожелает ли он включить туда обычный набор предметов: «родился», «жил в Риме», «известный знаток искусств и меценат», «заметная фигура в дипломатических кругах трех стран», «блистательный археолог–любитель», «скончался, не оставив завещания» и всякое такое… Или предпочтет он отметить свои личные качества и попросит любезно включить слова о неистощимой щедрости, отзывчивом сердце и необычайной уравновешенности характера?
Что до меня, то ни тот, ни другой вариант не гарантировал «полного собственного удовлетворения». И тем, кто знали меня, и тем, кто обо мне не имел понятия, такие поверхностные восхваления ни о чем не скажут. А если так, то лучше простейшей надписи на могильном камне, вроде: «родился», «скончался» и «был любящим отцом» ничего не придумаешь. Господин Икс или господин Игрек, прочитав, что я был «археологом–любителем» или «старым добрым приятелем», или «секретарем посольства в отставке» не получат из этого обглоданного сообщения ни малейшего представления о сути моей жизни. Но если не говорить здесь о сути догоревшей жизни, тогда о чем?