Елена Усачева
Ночь открытых дверей
Американка – игра, при которой проигравший выполняет все требования выигравшего.
Глава 1
Один из способов исправлять плохие отметки, или Глава о том, как даже самые проверенные планы дают сбои
Ночь выдалась на удивление темной. Это Генка Кармашкин, прозванный благодаря своей несуразной фамилии Кар-Карычем, заметил, еще когда только готовился к выходу из дома.
Темно было на улице, очень темно. Кажется, даже фонари не горели.
Чтобы никого не разбудить, застегивал куртку Генка в ванной комнате, там же надевал ботинки – из квартиры он хотел выйти полностью подготовленным, а не мучить некстати заевшую молнию на лестничной клетке. На цыпочках прошел по коридору. Из комнаты младшей сестры Люды слышалось сопение. Эта не проснется, даже если внезапно обрушить рядом с ней лоток с вилками, ложками и ножами. В родительской комнате было тихо.
Спят? Не спят?
Проверять Генка не стал. Он открыл уже заранее отпертую дверь, вставил в замок ключ, чтобы не щелкать затворным механизмом, повернул его и сильно надавил на ручку.
Дверь закрылась настолько бесшумно, что Кармашкин усомнился, а закрыл ли он ее.
Подергал. Все в порядке.
Впереди было самое сложное – предстояло пройти несколько дворов, а потом перебраться через улицу. И по возможности сделать это так, чтобы его никто не заметил. А главное, чтобы его не увидела милиция. За хождение по улице после одиннадцати вечера без взрослых не похвалят. Заберут в участок, и там, хочешь ты этого или нет, но придется рассказать, ЗАЧЕМ Генка Кармашкин, ученик 8 «Б» класса средней общеобразовательной школы, вышел из дома так поздно.
Дворы были пусты, а вот по улице еще ходили люди, гуляли парочки.
Нашли время для свиданий! Полпервого ночи! Всем давно пора спать, а не расхаживать тут, как часовые. От каждой машины Генка шарахался в кусты, но, к счастью, ему не встретился ни один милицейский патруль.
Для такого сложного дела, что он задумал, начало было неплохое.
Никем не замеченный, он остановился около высокого чугунного забора и прижал лицо к холодной решетке.
За прозрачной сенью молодых листочков, за тонкими стволами еще дремлющих после затянувшейся зимы берез, из-за ровного ряда колючих кустов возносились вверх все пять этажей его родной школы.
В темноте серое здание с черными провалами окон выглядело особенно зловеще. И если бы не жизненная необходимость, Кармашкин ни за что бы сюда не пришел и тем более не рискнул бы перебраться через забор.
Но выхода не было. Генка, резко выдохнув, уперся ногами в прутья и стал подтягиваться на руках.
Днем фокус с перелезанием через школьный забор Кармашкин проделывал не раз, это было довольно легко. Ночью же легкость куда-то улетучилась. Сверху черная земля казалась далекой, как будто смотришь с пятого этажа. И лететь, значит, столько же – пять этажей.
Но – ни шагу назад! Только вперед!
Генка оттолкнулся, спрыгивая вниз. Сердце ухнуло в пятки, потом больно ударилось в горло. Стопы пронзила острая боль, и Кармашкин покатился по земле.
Нет, ночью все-таки перелезать гораздо сложнее…