Олег Черепах
Путь подонка
ЧАСТЬ 1. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ
Я — ПАНК МУЗЫКАНТ. Что меня волнует — о том сочиняю и играю.
Об остальном догадываюсь, глядя в серые лица прохожих.
Держу в руках нити дорогих мне воспоминаний.
Родился второго апреля.
Не хочу. Не люблю. Не терплю. Хронический максимализм лучше неприкрытого равнодушия.
Первый диск "Never Mind Bollocks Here's the Sex Pistols" -
шок и желание разбить всю посуду в доме. Панк — это круто. Тянуло прорасти корнями. Пророс.
Смешно но до панка была музыкальная школа по фортепиано.
Зачем-то решил учиться музыке дальше. Окончил музыкальное училище по классу контрабаса. Дальше не получилось. Но учился
с удовольствием.
Важнейший шаг для меня после двух лет внемления его альбомов — бросился сам в бой. Перечитал поэта В. Хлебникова. Летов — почти в один рост с ним, но было уже неинтересно. Темы, персонажи его песен не моего розлива.
"Мир через призму". Этого было достаточно, чтобы завестись на весь мой панковский альбом.
Дал объявление о подборе музыкантов в свою группу на всех что говорится, столбах. Позвонило несколько человек, один из них оказался гитарист «ЛЕЩ». Убедил и перековал в панки. Начали репетировать, сняли репетиционную базу в районе Сокольников.
Прослушали массу барабанщиков, остановились на самом плохом. Им оказался Андрей Морозов.
Как-то проснулся в боевом настроении. Первое, что пришло на ум — было «АЗЪ».
Первое выступление — клуб "Не бей копытом" Москва. Презентация партии любителей пива. Были какие то смешные журналисты обеих полов уже подвыпившие партийцы, строгая охрана. 19 августа 1994 год.
Понятия о серьезной студийной работе — никакого. Пришли в
первую подвернувшуюся студию, к счастью повезло. Макс Лебедев оказался на редкость не зажравшимся звукачом.
Работали в поте лица. Июль 1995 года выдался жарким.
Левым маршем вступили в корпорацию тяжелого рока. По уши погрузились в брожение корпорационных рокеров.
Больше нравится, чем не нравится, но пока.
На весь путь в панк-роке прическа одна — ирокез.
Разрешаю экспериментировать с моей головой. В живых
прошу оставить лишь уши. Из кожаной куртки делаю раскраску — она становится похожей на черепаший панцирь. Цивильную одежду пустил на лоскутки: брюки, рубашки и галстук. Пиджак выбросил бомжам на помойку. Прошелся. Шок. Вывод, самое неприятное для
прохожих на улице — моя необычность. Очевидно — удвоится
эпатаж, увеличится шок.
Что могли выбрать для себя панки, как если не "ирокез".
Ирокезы были агрессивными войнами — индейцами в лесах Северной Америки еще в 17 веке, и чикрыжили все окрестные племена вокруг. Войны носили гребень из волос смазанных жиром, заставляющим хаер оставаться по стойке смирно.
В начале восьмидесятых, когда новая волна Панков в лице
злобных "The Exploited" дали панку пинка — второе дыхание -