Н. Я. Эйдельман
Тайные корреспонденты «Полярной звезды»
ВВЕДЕНИЕ
Везде, во всем, всегда быть со стороны воли — против насилия, со стороны разума — против предрассудков, со стороны науки — против изуверства, со стороны развивающихся народов — против отстающих правительств.
Я убежден, что на тех революционных путях, какими мы шли до сих пор, можно лишь ускорить полное торжество деспотизма. Я нигде не вижу свободных людей, и я кричу: стой! — начнем с того, чтобы освободить самих себя…
Герцен был, наверное, самым счастливым русским писателем прошлого века, так как в течение многих лет писал все, что хотел, в полную меру таланта и знания, не ведая иной цензуры, кроме собственного разумения, и не имея недостатка ни в средствах, ни в хороших читателях.
Такого счастья было лишено несколько поколений русских литераторов. Лучшие из них сетовали, что природа осудила их «
Мысль о Вольной типографии впервые зародилась у него в Париже в 1849 г.
, запущен же был Вольный станок летом 1853 г. в Лондоне.Но за это четырехлетие Герцен сделался изгнанником и почти лишился связи с близкими друзьями; прожил черные годы, последовавшие за красным 1848-м и развеявшие многие его надежды; лишился жены, сына, матери. Однако именно в ту пору сорокалетний Герцен нашел в себе силы приняться за два главных дела своей жизни — «Былое и думы», Вольную типографию. Само название — Вольная русская типография — уже говорило о существовании русских типографий не свободных и не вольных.
В конце 40-х — начале 50-х годов число разного рода цензур в России приближалось к двадцати, и литература напоминала Герцену того героя из «Волшебной флейты» Моцарта, который поет с замком на губах.
Когда Герцену предложено было немедленно возвратиться из-за границы, он мог лишь гадать, поступят ли с ним,
— как с петрашевцами, отправленными на каторгу;
— или как со славянофилом Иваном Аксаковым, насчет которого Николай I распорядился шефу жандармов Орлову: «
«
«