Читать онлайн «Избранные произведения в 4 томах. Том 1. Здравствуй, грусть. Смутная улыбка. Сиреневое платье Валентины»

Валентина (весело). Но здесь прелестно!. . Какой вид!. .

Серж. На крыши.

Валентина. Крыши — это очень красиво. Они бывают синие, розовые… Париж отсюда похож на Рим. А вам не нравятся крыши?

Серж. Конечно, нравятся. Как и набережные и лица. Как все, что хочется рисовать.

Валентина. Да, правда. Мари говорила мне, что вы художник. Вернее… хотели бы им быть.

Серж. Вы правильно подметили: хотел бы.

Валентина. Согласитесь, как нелепо: десять лет я не видела своего любимого племянника, и все, о чем я могу его спросить: «Вы любите рисовать»?

Серж. Почему «любимого»? Значит, у вас есть нелюбимые?

Валентина (удивленно). Но…

Серж. Разве кроме меня у вас есть еще племянники?

Валентина. Нет, но это не мешает мне вас любить. (Смеется. )

Серж. Вам не мешает, а меня обязывает. Мне кажется, ваша кровать вот эта. Шкаф — вот. Когда моя мать вернется после своего ежедневного устрашающего визита к нотариусу, она поможет вам устроиться.

Валентина.

Серж. Потому что она его запугивает до смерти. Что может поделать бедняга, если мой отец скончался, не приведя в порядок ни своих чувств, ни своих капиталов? Вы ее знаете лучше меня: каждое утро, как только она открывает глаза, у нее руки чешутся выцарапать глаза нотариусу.

Валентина. Я всегда ею восхищалась.

Серж. Вы этим можете восхищаться?

Валентина (пока он говорит, достает из чемодана три цветка, ставит в стакан для полоскания зубов. Живо реагируя на его слова). Разумеется. Энергия восхитительная вещь. Я говорю об этом с полным незнанием дела. Хотя на протяжении всей моей жизни для меня это был огромный камень преткновения. Еще в школе: «недостаточно энергична. Не старается. Способна на большее». Потом на танцевальных вечерах мнение матерей: «могла бы добиться большего», И в конце концов, даже муж, в самом интимном — «способна на большее, не старается». (Смеется. ) Я вас шокирую.

Серж. Не знаю.

Валентина. На всякий случай, извините, пожалуйста. Мне не удается… как бы сказать… словом, есть в жизни вещи, над которыми смеюсь только я. Не то чтобы я улавливала какие-то подтексты, боже упаси, или ассоциации, смешные только для меня одной, но жизнь, в ее самых обычных проявлениях, часто мне кажется забавной и нелепой, в то время как другие этого совсем не находят. Не знаю, смогу ли я перемениться.

Серж. Вы не хотите чего-нибудь выпить?

Валентина. А здесь можно заказать, чтобы принесли в номер?

Серж. Нет. Но я могу сходить…

Валентина. Нет, нет. Ненавижу утруждать молодых людей. Насколько меня забавляет, когда вокруг меня суетится какой-нибудь старичок на террасе в Булонском лесу, на столько мне кажется недопустимым поднять с места молодого человека, одного из этих тяжеловесных мыслителей, полных дум, грозных замыслов, экстравагантных желаний. Вот он сидит, погрузившись в кресло, размышляя о жизни, воображая себе ее как, например, помещение, которое надо заполнить мебелью, или… Я таких видела — сотни! У мужа, он продюсер. Кинематографисты! Ох, они!. .