Читать онлайн «Первый и единственный»

Дэн Абнетт

«Первый и Единственный»

Посвящается Ник, первой и единственной

В честь победы великого военмейстера Слайдо на Кхулене Верховные лорды Терры возложили на него священный долг возглавить освободительный крестовый поход в миры Саббаты — скопление в сотню обитаемых систем на границе сегмента Пацификус. На кораблях могучего боевого флота в миры Саббаты вступила армия Имперской Гвардии числом около триллиона. Ее поддержали Адептус Астартес и Адептус Механикус, чтившие соглашения с военмейстером Слайдо. По прошествии десяти кровопролитных лет упорного наступления Слайдо одержал великую победу на Бальгауте, открывшую путь к самому сердцу миров Саббаты. Но на этом поле битвы Слайдо нашел свою гибель. Его генералы погрязли в ссорах и распрях, желая занять его место. Наиболее вероятным его преемником был действительный верховный лорд-генерал Дравер, но Слайдо успел назначить молодого командира — Макарота. Во главе с военмейстером Макаротом крестовый поход шагнул в свое второе десятилетие и глубже в миры Саббаты. К битвам, в сравнении с которыми Бальгаут казался всего лишь жалкой перестрелкой. Из Истории поздних имперских крестовых походов

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Нубилийский Пролив

Над поверхностью многотонной глыбы нефрита, медленно вращавшейся в пустоте, низко шли два перехватчика типа «Фауст». Они сбросили скорость, двигаясь по инерции. Свет тормозных огней струился по стальной обшивке. За перехватчиками расстилалась шафрановая дымка туманности, называемой Проливом Нубилы. Она тянулась на тысячи световых лет, окутывая окраины миров Саббаты мутным покровом.

«Фаусты» формой напоминали наконечники стрел длиною в сотню шагов от острого носа и до срезанной кормы. Это были небольшие мощные корабли, похожие на зазубренные шпили собора, контрфорсные арки надстройки скрывали двигатели на корме, бортовую броню украшали имперские орлы и зеленые опознавательные знаки флота сегмента Пацификус.

Заключенный гидравлической рамой безопасности в командирском кресле ведущего корабля, капитан летного крыла Тортен ЛаХейн снизил темп сердцебиения вместе со скоростью машины.

Синхронные контакты мыслеуправления, встроенные в его мозг жрецами Адептус Механикус, делали его организм частью древних систем корабля. Он жил и дышал каждым движением, энергетическим импульсом и сигналом машины.

ЛаХейн был ветераном с двадцатью годами службы за плечами и пилотировал перехватчик «Фауст» так долго, что воспринимал его как продолжение собственного тела. Он оглянулся на навигационную рубку под командирским мостиком, где работал его офицер-наблюдатель.

— Ну, так что? — спросил он по внутренней связи.

Наблюдатель сверил свои вычисления с мерцающими на дисплее символами.

— Право руля пять градусов. По словам астропата, нам нужно последний раз пройти по краю газового облака и возвращаться к флоту.

Послышался шепот. Сгорбившийся в своей люльке астропат вздрогнул. Сотни тонких проводов тянулись от разъемов в его черепе к мощным сенсорным устройствам в днище «Фауста». Каждый провод был отмечен желтым кусочком пергамента, покрытым письменами. Меньше всего ЛаХейн хотел знать, что там написано. Пахло уже прогоркшими маслами и ладаном.