Дарья Райнер
Змеиный брод
Пролог
Над пламенем вился мотылёк. Три свечи горели в детской спальне, источая аромат кедра и голубой ромашки – по одной для каждой из сестёр.
– Ясь? – позвала средняя, поворачиваясь на левый бок. – Сегодня твоя очередь.
Каждый вечер перед сном они рассказывали истории: те, что выдумали сами, или те, что узнали от других. Иногда смешные, но чаще страшные. Про болотных ведьм и злых
Дана, старшая из дочерей Кали́на Ихо́ра, любила такие сказки больше всего. Потомки Матери-Яблони уживались со степным народом уже сотню лет – с тех пор, как заложили первый камень Агаана, Белого города, – а легенды всё не иссякали.
Две ночи назад она рассказывала про Костяную тропу, тайное ущелье в горах, ведущее в Нам-дор – потусторонний мир, где светит багряное солнце и раз в двенадцать лет зацветает бессмертник.
– И что с ним делать? – прыснула Яська. – Съесть? Тогда будешь жить вечно?
– Растолочь в порошок, смешать с гадючьей кровью и выпить. Только не цветы, а корни, – поправила двенадцатилетняя Агния.
– Фу! Ты сама это придумала.
Старшие сёстры переглянулись, а кроха Ясения обиженно умолкла. Она больше любила сказки про мудрых дев и храбрых княжичей – и чтобы дело заканчивалось свадьбой, а не чьей-то смертью. Поэтому Дана, услышав тихое сопение слева от себя, довольно выдохнула:
– Спит она. Закончи вчерашнюю, про Змеиный брод.
Агния завозилась под одеялом, вспоминая, о чём говорила, когда мать вошла и бесцеремонно задула свечи – отругала девочек за то, что не спали. Да что толку?. .
Истории стали для них убежищем – как дальний угол в саду, заросший сорными травами.
Там сёстры Ихор устроили тайник: наполнили шкатулку вещицами – памятными или просто красивыми – и закопали под кустом боярышника. «Земле можно доверить любые секреты, – говорила прабабка Эвена, которой не стало прошлой весной. – Нет более надёжной защиты».– Ой, точно! Про дом из глины и костей… – Агния улыбнулась, глядя, как пляшут огоньки и рвутся тени к изножью кровати. – Ну слушай, раз не боишься.
Она понизила голос до шёпота, и Дана опустила веки, представляя, как шагает по высокой траве к излучине.
Змеиным бродом называли мелководье на дальней протоке – там и впрямь водились узорчатые полозы, которых ловили мальчишки. Гадюки рыскали повыше, на каменистых тропах.
За протокой стоял дом. Косой, приземистый. Его вылепил из глины безумный
А в роду Чертополоха, у господина Влада́на Ка́рду родилась дочь – Вилетта. Старшая из трёх детей, она выросла дикой и нелюдимой. Дурной, как говорили.
Дом Карду уважали в Дюжине. Все знали, что у них в служении находятся духи – от самых безобидных до опасных. Правда, никто не знал, как их подчиняют: каждая Ветвь берегла свои тайны…
– С тех пор ничего не изменилось, – вставила Дана в рассказ сестры, которую не зря в семье прозвали «маленькой старушкой: она умела говорить так складно и серьёзно, что взрослые диву давались. И дар Боярышника у неё был самым сильным: Агния не просто заговаривала кровь, но