Иван Карасёв
Кипение страстей сердечных
Закат. Стол с чаем. Вместе поскучаем
Водная гладь сияла кровавым багрянцем вечерней зари. Ещё минут пятнадцать назад она чернела как старая, забытая на чердаке, железка. А сейчас ярко-рыжее светило совершенно переменило её колор. Оно завершало свой дневной путь и медленно катилося в тенебры ночи. Прямо за далёкие высокие ели. Вот оно тронуло «голову лося», так Мари называла огромное, над вышиной зелёной дальней ряби, древо, то ель могучая стояла с замысловатою вершиной. Потом кровавое ярило другую крону зацепило и, чиркнув изумруд их почти ровных шапок, исторглось из сих пут. Но ночь приходит тихим сапом.
Солнце лишь нашло руптуру в ранжире хвойного строенья. И ретирада продолжалась, светило с медленностью зачало вновь теряться в лазоревом пленении своём. Надлесный кусок неба покамест рдел пронзительной краснотой, но и он был обречён – ещё немного надо, и сумрак укроет собой леса, поля и паствы, и озёра. Опять виктория ночи.Она даже не знала по какой причине грустные сии интонации так трогали её, не трогали, пронзали будто острое копьё.
– Не смею вам перечить, сударыня, вы словно ментор из Эллады древней, – на чистом русском, или на московском, с «л», произнесенном – «свовно», ответствовал Фабьен недоумённо, – здесь вы решаете, как нам друг с другом изъясниться. Итак, позвольте к созерцанью далей присоединиться?
– Конечно, но, мой любезный друг, я повторяю, я ничего здесь не решаю, здесь муж мой добрый всем располагает. А я ведь сама не безупречно языком моих, как это: ancêtres …
– Предков ваших, желаете сказать? – способствовал Фабьен ей слово подобрать.