Читать онлайн «Французская революция. Мадам Гильотина и ее дети»
Автор Наталия Таньшина
| вис | |
| БОЛЬШОЙИСТОРИЧЕСКИЙСЛОВАРЬ | |
| Бастилия. |
|---|
Вспомнить хотя бы Марианну, она же «Свобода, ведущая народ». Этот романтический образ знаменитый художник Эжен Делакруа создал, имея в виду события другой революции, 1830-го, но для миллионов людей по всему миру именно Марианна стала воплощением Франции и революции как таковой.
Это и обезумевшие парижские простолюдинки, «мегеры», как их называли современники, с искаженными от злобы и отчаяния лицами. Запечатленные на мозаичном панно парижской станции метро «Бастилия», они и сейчас пугают
Бастилия
Крепость Бастилия с ее восьмью грозными башнями, бастионом и глубоким рвом была построена в конце XIV столетия по приказу короля Карла V, чтобы служить оборонительным укреплением Парижа. Позднее ее превратили в государственную тюрьму для политических преступников. Среди знаменитых «постояльцев» Бастилии разных лет таинственный узник по прозвищу Железная Маска, чью романтизированную историю поведал читателям Александр Дюма, проповедник вседозволенности маркиз де Сад, гениальный философ эпохи Просвещения Вольтер и беспринципный политик Оноре де Мирабо (о нем см. далее).
прохожих своим видом, хотя давно обратились в прах. Да и от Бастилии, королевской тюрьмы, символа деспотизма, толпа не оставила камня на камне еще в 1789-м.
Слово «революция» — женского рода, как и во французском языке.
В самом начале революция — добрая матушка, дарующая жизнь своим детям и мечтающая, чтобы их будущее было светлым и счастливым, чтобы жили все в «свободе, равенстве и братстве». Но очень скоро она превращается в грозную мать, карающую своих неразумных чад жестокою смертью, — «Мадам Гильотину», хотя французы предпочитают менее официальные «Луизетта» или «Маленькая Луизон».Подобно Сатурну, революция пожирает собственных детей. Такова ее логика, она требует жертв — и получает их непременно. Если революционное колесо завертелось, остановить его не под силу никому. И тех, кто его запускал, оно же и перемалывает...
И всё же, даже при огромном количестве жертв, Французская революция сохраняет ореол святости и романтики. Для французов это начало современной истории их страны и ее политической культуры; это национальный миф и запатентованный национальный бренд. И национальная «игра», поскольку революционные события конца XVIII в. стали отправной точкой для последующих революционных потрясений во Франции, которую консервативная Европа с тех пор стала считать главным источником «революционной заразы».
Несмотря на происходящие в исторической науке перемены и общепризнанную приоритетность эволюционного пути развития, сам термин
| Свобода, ведущая народ. |
■
«революция» и революционный характер событий конца XVIII столетия французами не оспариваются. Для них это своеобразная «священная корова», неисчерпаемая тема для научного анализа, политических дискуссий и спекуляций.
