Читать онлайн «Характерная заметка о Суворове, опубликованная в английской газете The Times от 26 января 1818 года»

Таким видели А. В. Суворова "непредвзятые" европейцы
(портрет с натуры, худ. Ян-Петр Норблин[i], 1795)


Характерная заметка о Суворове, опубликованная в английской газете "The Times"
от 26 января 1818 года

Перевод и комментарии г-на составителя

Российская биографическая записка о Суворове (Suwarrow) содержит странные и любопытные детали. Хотя свирепость его распоряжений хорошо известна по ужасным жертвам Очакова[ii], Измаила[iii] и Праги[iv] (где 60000 поляков были принесены в жертву его мстительности[v]), иногда он демонстрировал куда более экстравагантный пыл жестокости. В отношении французов, в особенности, он испытывал некий род яростного отвращения. Доказательством его страсти служат даже применявшиеся им способы обучения солдат. Так, командуя им произвести атаку на штыках, способ штыкового боя выбирался из трех различных вариантов, в соответствии с народом, который должен был противостоять им в грядущей битве. Когда он отдавал приказ идти на Пруссаков, солдаты должны были наносить один прямой удар штыком, против Поляков они быстро повторяли удар — против «проклятых Французов» они поворачивали свои штыки после второго удара, чтобы увеличить рану[vi]. Оригинальный во всем, и даже поражающий своей оригинальностью, этот полуварвар иногда появлялся завернутый в овчину, как Казак, а иногда — увешанный крестами, звездами и портретами, полученными им в награду. Последний наряд, соединенный с его слегка зловещим выражением лица и сухощавой фигурой делал его более похожим на итальянского шарлатана[vii], нежели на командующего армией. Несмотря на это, он дал миру основания уважать его ум; разделяя со своими солдатами их опасности, труды и грубую пищу, он стал для них настоящим идолом. Рассказ о подавлении мятежа в его войсках при переходе через Альпы хорошо известен. Его солдаты, измученные трудами и озлобленные тяготами, не слушались более его приказов и перестали придерживаться обычной для них дисциплины. Тогда Суворов приказал вырыть могилу и лег в нее, обратясь к своим бунтующим воинам: «Засыпьте меня землей, ваш генерал хочет быть похороненным, раз вы предали его»[viii]. Солдаты бросились к его ногам с религиозным рвением и энтузиазмом. Император Александр приказал воздвигнуть ему памятник, а великий князь Константин публично прочел элегию в его честь, но все эти почести не могут смыть позора прихотливой жестокости с его характера и заставить историка писать его портрет в каких-либо иных красках, кроме тех, что достойны удачливого сумасшедшего милитариста или ловкого дикаря.

[i] Норблин (Norblin) Ян Пётр (настоящее имя и фамилия Жан Пьер Норблен де ла Гурден, Norblin de la Gourdaine) (1745—1830), график и живописец. По происхождению француз. Работал в Польше в 1774—1804. Нетрудно догадаться, что Норблин, симпатизировавший польскому восстанию, изобразил Суворова таким, каким его желали видеть французы и поляки. Ю. М. Лотман считает этот портрет «непарадным»; кажется, вернее было бы его считать портретом с натуры в исполнении талантливого, но пристрастного художника, подмечавшего только те черты, которые подтверждали его первоначальное негативное мнение.

[ii] Воспоминания врача Эрнеста Дримпельманна: «Я видел следы ужасной трагедии, которую пережил Очаков вследствие жестокой осады и взятия приступом.