Английский писатель в стране большевиков
К 100–летию Джорджа Оруэлла
«Незнание — сила»
(партийный лозунг).
Эрик Артур Блэр (1903–1950), вошедший в 1933 г. в литературу под именем Джорджа Оруэлла, в России, разумеется, никогда не был… Мало того: книги его — прежде всего сказка–притча «Animal Farm» и принесший ему мировую славу роман–антиутопия «1984», вышедший впервые в июне 1949 г. , за полгода до смерти писателя, — в легальном, «гутенберговском» исполнении пришли к российскому читателю спустя 40 лет после кончины автора, в самом конце 1980–х годов. Этот срок «невстречи» с Оруэллом следует все же уменьшить примерно вдвое: в конце 1960–х в российском «самиздате» появился и стал ходить по рукам — не без риска для читателя — перевод «1984», который множество раз перепечатывался на машинке или изготавливался фотоспособом (у автора этих строк с тех пор сохранилась машинописная, наверное, 4–я или 5–я копия «закладки»). Весьма занимательна история проникновения к советскому читателю сатиры «Animal Farm», написанной в 1943 г. и изданной в 1945–м, название которой по–русски переводится сейчас как «Скотский Хутор» или «Скотный Двор». В переводе на русский она вышла впервые в 1949 г. во Франкфурте–на–Майне. Однако в аннотированной библиографии статей об Оруэлле (Jeffry and Walerie Meyers. George Orwell. An Annotated Bibliograpy of Criticis. N.
Y. — London, 1977) указано, что за два года до этого она вышла на украинском языке. В английской библиографии воспроизведена обложка такой книги: «George Orwell. Колгосп тварин. З англiйскої мови переклав Iван Чернятинський (Мюнхен. Видавництво «Прометей». 1947)». По–русски это название звучит как «Колхоз животных» или «Скотский колхоз». Один мой знакомый в 1960–е годы познакомился с книгой также по зарубежному изданию на украинском языке, название которого звучит еще лучше: «Свинячий колгосп»… Отметим также, что сама упомянутая библиография также оказалась в спецхране нашей Публички: на титульном листе отпечатан чернильный шестигранник («шайба» на цензорском жаргоне, который ставился на запрещенных иностранных книгах) с вписанным в него № 444; возвращена книга из спецхрана только в годы перестройки, в 1988 г.Публикуемые далее документы, хранящиеся, главным образом, в Российском государственном архиве литературы и искусства, позволяют сейчас еще далее отодвинуть этот срок: во всяком случае, «ограниченному», как принято говорить, «контингенту» лиц имя писателя кое–что говорило в СССР уже в 1930–е годы и вызывало интерес, хотя и весьма специфического свойства. С одной стороны, оно уже тогда было знакомо некоторым критикам и литературоведам, специализировавшимся в английской литературе, с другой, если употребить щедринское выражение, — «лицам, на заставах команду имеющим»: цензорам, не пропускавшим книги Оруэлла на таможнях и почтамтах; сотрудникам получекистской Иностранной комиссии Союза советских писателей, внимательно наблюдавшим за настроениями и политическими пристрастиями зарубежных писателей; собственно «чекистам» (тогда — сотрудникам опять–таки Иностранного отдела НКВД), составлявшим особые, основанные на агентурных данных, досье на видных деятелей зарубежной культуры. Именно последние категории «компетентных и доверенных лиц» и должны были обеспечить вот эту самую «невстречу» российского читателя с Оруэллом, и не только с ним одним.