Читать онлайн «Княжеский посох. Историческая повесть о великом князе Войшелке»

Быль 1

Елисей

– Елисей! – окликнул князь стоящего на обочине монаха.  – Ты ли это?

– Как видишь, Войшелк, – развёл священник руками, словно раскрыл их для объятий.

Юный князь, ехавший во главе небольшой дружины, ловко соскочил с коня и сгреб Елисея в охапку.

– Глазам своим не верю! Князь подался в монахи!

– На всё Божья воля, – с мягкой улыбкой ответил Елисей.

– Но зачем сменил ты княжий меч на поповский посох?

– Долгая история. Давай-ка лучше обнимемся ещё разок. Давненько не видались.

Войшелк хитро улыбнулся:

– А монаху с грешными нехристями разве можно кумоваться?

– Христос не запрещал.

Обнявшись, други невольно предались воспоминаниям.

– А помнишь, как рубили супостатов? – задорно спросил Войшелк.  – Славное было лето.

– Прекрасно помню. В монахи потому и подался.

– Неужто мучают кошмары и преследуют нави?

– Ещё как.

– Они же вороги!

– Твари Божьи.

– Поганцы!

– Человеки.

– Нас они не пощадят.

– Сие неведомо. И мы же не поганцы.

– Собакам смерть собачья!

– Не нам решать.

Войшелк сочувственно покачал головой:

– Ах, бедный Елисей. Совсем запутался. А я как раз дружину собираю. Пойдешь ко мне воеводой?

– Да я отвоевался.

– А может смерти испугался?

– Хочу спастись, скрывать не буду.

– Надеешься, помилует Христос.

Елисей перекрестился:

– Я в это свято верю.

– Да он же сам слабак. Себя не спас.

– Не тот силён, кто победил других, а кто собою смог пожертвовать.

Войшелк хитро ухмыльнулся:

– А помнишь любимую прибаутку моего батьки Миндовга?

– Какую?

– «Бог любит сильных».

– А ещё Миндовг любит повторять, что «нет ничего лучше того, когда бог направляет мой меч на врага», – подхватил Елисей.

– Вот видишь! – воскликнул Войшелк под одобрительный гул дружины.  – Ты и сам всё знаешь. Так что Божья воля тут ни при чем. Нет лучшей доли, чем пасть в сражении. Душа убитого воя, подобно утреннему туману, воспаряет из пролитой крови прямо в ирей.

– Кто-то должен за это молиться, – скромно заметил монах.

– Пусть молятся те, кто не в силах поднять меч и натянуть тетиву. У нас иная доля. Разве ты не помнишь, как громили мы орды Койдана и Шейбака? Как справляли тризну на костях поганых?

Елисей всё помнил. Разве можно забыть, как разнеслось, словно гром, страшное слово:

– Татары!

Ранним утром гонец промчался по Новогрудку, будя жителей тревожным криком. Взмыленный конь загнанно храпел, но из последних сил нёс всадника, роняя пену и высекая искры из булыжников, устилавших мостовую. На торжище, перед подъёмным мостом, ведущим в Замок, лошадь замертво рухнула, будто знала конечную точку бешеной скачки. Гонец, проворно выскочив из седла, ударил в билу и вновь огласил:

– Татары!

Разбуженный город зашевелился, словно муравейник. Гончары, кузнецы, оружейники, стеклодувы, златомастера, бояре, купцы, городские старцы, воеводы, сельские люди, прибывшие из окрестных и дальних хуторов и вёсок, спешно покидали дома и стекались на торжище по узким улицам города. Суеты не было. Все расположились на заранее установленных местах: в центре – старцы, бояре, воеводы и священники, а по кругу – сельский люд, стражники и ремесленники. Вече напряженно молчало в ожидании страшных вестей.