Елена Артамонова
Наследство заморской тетушки
ПРОЛОГ
Старинные дачи с террасами, кокетливыми балкончиками и башенками со шпилями притихли, как перед грозой, ожидая ненастья. Война уже подкралась к поселку, со стороны города была слышна канонада. На даче Соколовых, куда Анна с сыном и младшей сестрой Ириной перебрались из города, спасаясь от бомбежек, царили тревога и мрачное ожидание. Ждали немцев, так как понимали, что они будут здесь со дня на день. И вот этот страшный день настал. С утра в нескольких сотнях метров от дома прямо среди старых сосен шел бой, слышались автоматная стрельба и разрывы снарядов. Потом на какое–то время все стихло и в наступившей тишине отчетливо стали слышны чужая речь, чужие команды.
Анна застыла у окна, обнимая маленького Коленьку, Ирина, понимая, что прошлая жизнь кончилась, тоскливым взором обвела комнату, словно прощаясь со всем, что ее окружало в той счастливой жизни. Взгляд ее остановился на семейной фотографии, с которой весело и озорно смотрела она сама, ее маленький племянник, а позади них стояла старшая сестра Анна и ее муж Петр Соколов в форме военного летчика. Девушка поспешно сорвала фотографию со стены и направилась в соседнюю маленькую комнату, которая служила детской.
— Иришка, ты куда? — бросился за ней Коленька.
— Мы положим это вот сюда, — девушка открыла в стене дверцу маленького шкафчика–тайничка, совершенно незаметного под обоями, и спрятала фотографию. — Нельзя, чтобы немцы увидели папу, он известный летчик и хорошо воюет против них. Никому не говори о фотографии, ты все понял?
Мальчик серьезно кивнул — да, он понял все.
А через минуту в дверь уже вломились немцы.
— Всем выходить! — кричал белобрысый фриц, направляя на женщин и ребенка автомат.
На поросшей мелкой травой широкой дачной улице толпился народ, некоторые держали узелки, но большинство не успело взять с собой ничего. Несколько солдат погнали толпу к станции. На путях стоял товарный состав. Перед ним всех выстроили в шеренгу, и немец в очках стал проходить вдоль нее, отбирая молодых парней и девушек. Не избежала этой участи и Ирина. Ее грубо выхватили из толпы, толкнули к группе испуганных подростков. Затем фашист что–то скомандовал по–немецки, указывая на открытые двери стоявшего рядом товарного вагона, в котором обычно возят скот, и, подгоняя прикладами, молодых людей стали погружать в поезд. Ирина в последний раз оглянулась, Ища глазами сестру и племянника, но так и не сумела разглядеть их среди напуганных людей. Больше они с сестрой никогда не виделись.