Евдокимов Вячеслав Борисович «Заинька, или Мужчины не плачут»
белый сепиа серый

Читать онлайн «Заинька, или Мужчины не плачут»

Автор Евдокимов Вячеслав Борисович

Заинька, или Мужчины не плачут

Вячеслав Евдокимов

© Вячеслав Евдокимов, 2017

ISBN 978-5-4485-3731-8

Заинька,

или Мужчины не плачут!

Ура! Ура! На Новый ГодВ деревню едем мы. Вперёд!«А ну-ка, в путь пора! – сказалНам папа.  – АэровокзалНас ждёт в конкретно точный час»И вот, как ветром, сдуло нас!В нём регистрацию прошлиМы за минуточки лишь три,И сдали весь, ну, весь багаж:До встречи, миленький ты наш!Но я игрушку – самолёт —Не сдал, ведь я его пилот,Им управлять мне по плечу,С ним высоко я полечу!Потом услышали мы весть:Идти к автобусу и сесть,Места удобные занять,Что сделал тут же я на «пять»,И нос уткнул уже в окно:Здесь удовольствие одно!И вот мы мчим в аэропорт!А взгляды, взгляды – как эскорт,И все – на храброго, меня!Но я сижу, их не кляня,Ведь должен быть средь всех храбрец,Заядлый всех полётов спец!Невольно вверх взлетел мой нос:Конечно, смел, что за вопрос!Аэропорт тут встретил нас. Один, другой заёрзал глаз:Так самолётов много здесь!Впал в восхищенье сразу весь!Тут подвезли нас к одному,А посему, а посемуВмиг место тут же я опятьВновь у окна успел занять. Не как у всех квартир оно:Как круг, отверстие одно,Хотел просунуть палец чрез,Но, к сожаленью, не пролез…Потом нас мимо шёл пилот:«Ну, космонавт, готов в полёт?»Сказал, похлопав по плечу…«Да!, – чуть не вскрикнул, – полечу!»Но званья этого ведь нетИз-за моих меньших-то летВедь у меня, и покраснел,Как помидор краснющий, спел…И прав, конечно, был я тут,Ведь плохо, коль бесчестно лгут!Я бы, конечно, в космос рад!Да вот хожу лишь в детский сад…Попал в смущенья тяжкий плен…Нашёл спасенье у коленЯ мамы, ткнувшись быстро в них,И затаился, и притих…Она же нежною рукойМне, как всегда, несла покой…Она в любви своей права. И лишь тогда, когда слова«Всем пристегнуть ремни!» – воспрялИ, хоть не взрослый я, а мал,Их с папой крепко пристегнул,Хвалы салона слыша гул…Кто сделал это, уж конфетНесла всем тётя и привет. «Смотри-ка, тётя, у меняНет без запора уж ремня!А потому, как неба гость,Я тож хочу конфеток горсть!»И вмиг исполнился запрос:Их нам горой принёс поднос!Снаружи – свист и рёв, и дрожь…Да будь нам всем, полёт, хорош!И самолёт по полосеПомчался быстро! Сразу всеВдавились в кресла и – молчок!А лайнер в небо уж рывокСвой сделал, мощно лезя ввысь!. . «Смотри-ка, мамка, подивись,Как всё внизу-то там малò!»Вдруг за окном белым-бело…«Вошли, – нам папа, – в облака». И вмиг тревога глубока:А как нам в них найти свой путь,С него бы косо не свернуть?Ответ же папы был нам скор:«Есть у пилотов там прибор,Он им всё кажет, что и где,С пути не сбиться чтоб нигде». Рука мамулечки крепка,Держала всё мою, сынка,Боялась, что не там сойдуЯ у салона на виду…Не оценила ум-то мой. Сидел спокойно: рейс прямой!Ну, раз приятно, держит пусть,Вот и её исчезнет грусть!Должны же дети иногдаДарить счастливые годаСвоим родителям всерьёз,Освободить чтоб их от слёз!Что есть внизу, – кричал я вслух. Но вдруг захватит как мне дух!Пошёл полёт теперь уж вниз…Ай, молодец! Спасибо! Бис!Ах, скоро к дедушке явлюсь,Скажу, в полёте был не трус,И храбро с ним пойду я в лес,Не побоюсь, хоть будь там бес!«Почти у цели мы, пострел, —Сказал мне папа, коли селНа землю нежно самолёт.  —Теперь автобус повезёт,А это, нет, ещё не близь…»И мы в автобусе тряслись…Такая вот зимой езда,Ведь на дорогах кочки льда…А я смотрел, смотрел вокругИ… незаметно в сон впал вдруг. Уж сколько спал, не знать вовек,Но сон внезапно мой померк,Когда мой папа парой рукМеня наружу вынес вдруг…Автобус фыркнул снова вдаль,И с наших лиц снялась печаль:К нам шёл огромный человек,Пред ним бы рыцарь всяк померк!Да, это деда Михаил,Ах, до чего ж он нам всем милС улыбкой глаз, усов и губ!Большие валенки, тулуп…Всю грудь закрыла борода,Росла, знать, многие года…Всех обнял нас он, как медведь,Поцеловал – приятно ведь!Из нас никто тож не отстал,И нашей радости взмыл вал!Он пригласил нас в сани сесть,При них живая лошадь есть,Была большая, как гора,Не та, что гонит детвора,Когда в повозке их везёт,Труся неспешненько вперёд…И пони – имя ей, вот смех!Врагов порубишь ли с ней всех?А с этой ринешь смело в бой,Так хороша она собой!Мы на солому сели враз,А покрывало – сверху нас,И поскользили на санях,И дух захватывало… Ах!Был мощным лошади вдаль шаг. Тут возгорюсь желаньем как:Вот ею мне бы порулить!И тут заметил эту прытьДедуля, дал вожжей конец:«А ну, извозчик-молодец,Давай, лошадкой правь, внучок…»А сам кнутом – опять щелчок!Вот так рулили заодно,И было это заводно!И покрывало поправлятьЛишь успевала мамка-матьДа щупать мой частенько нос:На месте ль был? – её вопрос. «Не бойся! Нос мой не отстал,Не вырос больше, стал не мал,Я продолжаю им дышать…Он тела важная ведь кладь!И проверять не надо так,Ведь я беречь всё, знай, мастак!»А лошадь мчалась всё быстрей,Лишь пар струился из ноздрей!«А вы чего там, молодёжь,В санях устроили галдёж?» —Спросил дедуля, головыНе повернув.  – Замёрзли вы?Езды немного, почитай,Тепло вам будет, с мёдом чай…»«Да сделал Славик грозный вид,И отчитать тех норовит,Кто вывел в поле трактора,Сейчас не тёплая пора,Чтоб ими в поле тарахтеть,Мол, смехота же это ведь!Аль перепутали сезон?Гнать с поля палкою их вон!»Дедуля поле оглядел…«Нет, трактора сейчас у дел:Хлебов чтоб были не малыЗдесь урожаи, вверх валыИ грудят снега вдаль подряд…Зря, внук, ругаешь ты ребят:Сейчас их важен в поле труд,Ведь влаги много будет тут. Взойдёт пшеница или рожь,С ней урожай грядёт хорош!»Хоть я к всем ябедам не мил,Но маму-ябеду простил…А деда Миша молодец,И защищать он Правду спец. Уж с уваженьем я гляделНа тех, у добрых кто был дел,С саней тож сбрасывать стал снегНа поле… Слава, Человек!Всему даёшь ты жизнь трудом,Так пусть добром живёт твой дом!Так, по дорогам, лихо мчась,Прошёл ещё, наверно, час,И вот деревня – наша цель!И видно всем нам уж отсель,Как баба Надя на крыльце,С улыбкой светлой на лице,Встречать тепло уж вышла нас,Слепя восторгом дивных глаз!Вид, как матрёшки: разодет!Вот ей и холода мук нет. Опять объятья – душ порыв!И поцелуев сверхнаплыв…У мамы с бабушкой чуть-чутьВ глазах от слёз возникла муть…Но нам, мужчинам, нипочём,Мы слёз напрасно ввек не льём. Я не хотел, но – караул! —Всё ж за компанию всплакнул…Все успокоили мой пыл,И за столом я тотчас был. Ах, и чего на нём здесь нет!Варений вкусненький привет,И восседал, как важный туз,Солёный чудненький арбуз!Мочёных яблок, аж гора:Мол, съесть нас, милые, пора,Грибов солёных, огурцов…Распустишь слюнки, нету слов!И помидоров, чеснока —К ним тяга рук, рта высока!Плыл от картошки дивный пар…«Эй, аппетит, вступай в удар!»И одурманивали щи:«Побольше ложку лишь ищи!»От хлеба запах-аромат:«Из печки только, всем вам рад!»Был дивный, кисленький квасок…А на столе стоял высок,Рост живота пустив в удар,Огромный, блёсткий самовар:«Прошу вас, гости, на чаи,Заварка – травы всё мои!»Ах, мне понравились из ржиЛепёшки разные: «ДержиНас крепче, мальчик, сунь-ка в рот,Ведь в каждом-каждом – пчёлок мёд!»И с пенкой вкусной молоко…Как всё люблю я глубоко!Мясного много и яиц…Вот пир, влюблённых в это, лиц!И тут узрел я на стене:Ружьё висело на ремне…И уж хотел к нему бежать!Да вдруг дедуля крепко – хвать! —«Постой, внучок, не подходи!Стрельба, быть может, впереди…»«Но ты, судьба, то отведи,Коль есть добро в твоей груди!»«Да, – тут добавила бабуль, —Смертей не надо всем и пуль…»«А что без ёлки Новый Год?А ну, айда за мной, народ!А снарядим-ка мы вон ту,Её не тронув красоту». «Она ж, – воскликнул я, – как в домВойдёт? Упрётся в крышу лбом!»«А ей не надо к нам идти. Не будет в дом ей ввек пути». И мы все с криками «Ура!»,Как будто дети-детвора,Так сотворили ей наряд,Что каждый был тому сверхрадТут вспомнил участь ёлок тех,Что после праздных всех утехБросались в мусорку, как хлам…Не стыдно ведь при этом нам!За радость это наша дань. Эй, Совесть, вспенься и восстань!И тут же крепко я решил,Что, если кто душе мне мил,Того вовек не подведуИ не толкну его в беду!И мы водили хороводВсе, то назад, а то вперёд…И были песни и смешки,Пуляли радостно снежки!И Дед-Морозом нашим былДеданька, славный Михаил,Да с натуральной бородой. А где ж Снегурочка? Постой!Да вот, красавица, она!В неё душа как влюблена!То баба Надя впала в пляс,Зовя примкнуть к ней тоже нас!И мы пустились, нам хвала!Толкались: куча не мала!За ворот сыпали снежок…Ах, Новый Год! Ты наш дружок. Вошли глубокой ночью в дом…«А не желаешь ль, внучек, сномОбъяться, с нами тоже лечьНа чудо-спаленку, мил-печь?Но только ты нам обещай,Что, как Емеля, – Ай-ай-ай! —На ней не пустишься вон вскачьТы из избы, а мы здесь плачьБез милой печеньки-души,С ней все сезоны хороши!»Я слово внуческое дал,И не задуть души запал,Что печь не трону и ногтём,Ведь ввек заботиться о нёмИ милой бабушке-душеВсю жизнь—то должен я уже. Довольный, дедушка помог,Чтоб на неё я взлезть бы смог. Подали бабе пару рук…Меж них и лёг я, славный внук. «Какое ж чудо, эта печь:Она варить умеет, печь,Тепло даёт в трескуч мороз,А спать захочешь – не вопрос! —Вмиг предоставит и постель. Я не хочу слезать отсель!»Тут к нам пробрался важный кот,Как песнь-мурлычку запоёт!. . И я погладил по спине…Ой! То не кажется ли мне?Вдруг искр огня полился сноп!Ой! Не поджечь избу б нам чтоб…Но пальцы тот огонь не жёг. А! не опасный огонёк. И я всё гладил… Кот мурчал —Так ласки люб ему причал!. . И вывод мой был точен, прав,И… вмиг уснул, троих обняв…И наступил уж новый день,И всем с горы уже не леньНа санках мчаться и ногахС задором радостным в глазах!Я санки в гору сам ввозил. Ах, спуск потом был страшно мил!Слепили мы Снеговика,Держала ветвь его рука,А вместо носа был сучок…«Замёрзнет ведь, давай, внучок,Наденем шапку из ведра,Шнурок приладим у бедра,Пальтишко туже застегнём,Ведь есть семь пуговиц на нём. Негоже быть ему без глаз:Вот два репья: смотри на нас!Из палки сделаем и рот,Пусть, что желает, пожуёт…»Такой красавец, хоть куда!Таким запомнится года. Потом, аж два денька подряд,С горы спускался, очень рад,Я уж на лыжах, на своих,Хоть падать был я так же лих!А были лыжи не просты:В снегах глубоких – как мосты,Идёшь, не вязнешь до колен,Сугробов всех минуешь плен. Они «охотничьих»  кровей,Иди в глубокий снег бравей!И были лыжи широки,Не то, что все подряд, – узки,На тех лишь бегать по лыжне…Теперь же эти любы мне!Потом на речку мы втроёмС утра тихонечко идём…Дедуля наш передовой,А папа с санками – за мной,Идём на лыжах след мы в след,Рыбацких жаждем лишь побед. На речке много лунок вразПапуля сделал – в том он ас!Ведь он заядлейший рыбак,И не уймёт в том страсть никак. Потом им санки – будто стул,И каждый радостно вздохнул…В воде насадка – на крючке,Удильник каждого в руке…И все по множеству минутПоклёвок чутко ждут и ждут…Дедуля первый вскрикнул: «Есть!»Ай, молодец, тебе и честь. Папуля тоже не отстал:Поймал вослед, ведь он удал!А я ходил и рыб считал…И был улов уже не мал,Что я со счёта сбился враз…И так на лунку пялил глаз,Что мне дедуля из любвиСказал: «На, внучек, полови!»И я сидел… Вдруг поплавокСвой сделал под воду нырок,И дёрнул удочку я вверх!И рыбка вот! Какой успех!Но без одежды та была,Быть на морозе – не дела,И я с спокойных добрых силЕё вновь в воду отпустил…И с остальными точно так,Иначе быть нельзя никак. Когда ж идти опять домой,Меня спросили: «Удалой,А ну, представь улов, рыбак!», —Ответил хитро я: «Никак,Папуля, что-то не клюёт,Насадка ж вся ушла под лёд… —Кормил я рыбок втихаря —Рыбачил я! Да всё-то зря…»Переглянулись те с смешком…Домой пошли мы вспять гуськом…Ай, рыбаки мы не плохи!Нам дома вкусненькой ухиБабуля, мама в чугункеСварили… Ложка вмиг в руке!И под рыбацкий аппетитУха сама нам в рот летит!И съели всю её до дна. На дне лишь косточка одна. А утром с дедушкой лицоУмыть я вышел на крыльцоХолодной, с льдинками водой…«Ого, внучоночек, постой!Ах, как красив твой щёк наряд!Огнём зари они горят!Озри свой в зеркале видок,В нём яркость губ, пунцовость щёк —Здоровья то прекрасный знак,Оно тебя целует так!»И я потом, всё нет да нет,Смотрелся в зеркало: «Привет,Любимчик любящей души,Вихор от счастья вон вспуши!»– Сегодня в лес мы все пойдём!– А не заблудимся мы в нём?– Там благодать идёт тропы,Не утрудите вы стопы. По ней хожу я, как часы,В мороз и в зной, и в час росы. Хожу, хожу я все года…– Зачем же ходишь ты туда?Он почесал руки мозоль:«Так слушать, сладенький, изволь…»И устремил на лес свой взгляд…– Коль начался войны вдруг ад,Фашизм ломился дико в дверь,Как кровожадный, дикий зверь,Стремясь Союз с земли стереть,Социализм не жил чтоб впредь,Всяк Красной Армии солдатСтоять за Родину был рад!В её не брали лишь ряды,Кто мал ещё, совсем деды…Но всем Отчизна дорога!И сбить врагу стремясь рога,Все в партизаны шли, в наш лес,И ярость их кипела чрез!И все рвались в кровавый бой,Прикрыть Отчизну чтоб собой!И я пошёл в лес, взяв ружьё,Чтоб бить всегда, везде вражьё!И был нам лес, как верный друг,И дом, и врач, коль вдруг недуг. Здесь враг терял наш – в страхе! – след…И шли творцами мы Побед,И был народ един весь-весь!И мы с врага сбивали спесь. И наш здесь труд в Победе есть,Не уронили в страхе честь,И дух к врагу наш был взъярён!Но был бойцов и наш урон. И вот не дожили они…Без них салютовы огниПобеды чтили стойкий дух!. . И чтоб их подвиг не потух,А гордость вечно нам вселял,Их должен помнить стар и малИ вечно их благодарить,Забвенья сбивши напрочь прыть. В могиле Братской там бойцыЛежат – и деды, и юнцы,Рядочком все, плечом к плечу…У обелиска там свечуЯ ставлю: Знайте, вы – наш свет,Так пусть он кажет, что во вредВсем сотворили день и ночь,Чтоб нам сей вред изгнать вон прочь!Вы совесть, гордость и печаль. По ним, забвение, отчаль!Вот и хожу я к ним, внучок,Уже который-то годок…Не должен чахнуть сиротойТот обелиск, хоть и простой…Ввек с ним меня связала нить. Вот на призыв – к вам ехать жить —Мы и согласья не даём,С бабулей ходим к ним вдвоём…»Я не с согласья изъявил,А из стремленья – из всех сил! —Там быть немедля и сейчас. И то желание – всех нас!И мы пошли гуськом за ним,На лыжах все, и всяк палимЖеланьем – честь им всем отдать,Спасли что Родину нам – мать. То был торжественный момент!И стихли речи все в момент…В полянку вдруг тропа влилась,Следов зверей виднелась вязь…И птиц, встревоженных, шёл писк…Взметнул Звезду там обелиск!Пылала красным та огнёмЗимой и летом, ночью, днём!И мы голов склонили стать,Чтоб павшим дань души отдать…Вид был торжественен и тих:Мы чтили подвиг храбрых – их!И всё-то шапки не надев,Издал дедуля вдруг напев,Всё с непокрытой головой:«В борьбе вы пали роковой…»Весь с обелиска снег смахнул,Потом лопаты мерный гул…Его сменяли все подряд…Мой был таким просящим взгляд,Что деда вытерпеть не смог,Мне дал лопаты черенок,И я закончил общий труд,Чтоб чисто было, ладно тут. Горела пламенем свеча…И, чудом-красками крича,Цветы, к подножию прильня,Так поразили все меня,Что я любимый мой значок,Ну, не достать совсем не мог,И положил к подножью враз:«Я чту и буду, дяди, вас!»Значок тот – гордость октябрят,Носить его я буду рад!Моя то клятва ИМ была,Что будут добрыми делаМои отныне и вовек,Ведь я советский человек!Потом пошли мы вспять домой…– Ой, деда, что это? Ой-ой!Кто нашу тропку пересёк?– Да это снег, мой голубок. С ветвей попадал к нам он вниз,Знать, ветерок промчался близ,А, может, храбростью ядрён,Решил сам спрыгнуть бойко он!– А ветки, деда, высоки…– Ему, вишь, падать вниз с руки…Он даже прыгает из туч —Такою смелостью могуч!Не нужен даже парашют. И заключил я твёрдо тут,Что снег безумно всех храбрейПарашютистов и смелей!Через лесную сказку, сквозьМы шли, пропитаны насквозьОчарованием, красой…А снег лежал вокруг горой,Не то что в городе у нас:Там выпал он, его вмиг – р-раз! —Убрали тут же, и чистаДорога эта, та и та…Езжай по ним или ходи, —Препятствий нету впереди!Здесь всех деревьев и кустовНаряд чудесен, пышен, нов,Так он чарует душу, глаз,Невольно что лучит у насУлыбка, с дива широка…Зимы волшебная рука!Охота с счастья громко петь:Есть красота Природы ведь!А тайна нежной тишины,Неслышный звук её струны?. . Она милей там-тамных див,Нас новым чудом наградив. Лишь нарушается слегкаОт дуновенья ветеркаИль раздираемых деревМорозом ярым, будто лев,Спросонья вздрогнет быстро вдруг,Когда раздастся «Тук! Тук! Тук!» —Работа дятла без конца,Огромной пользы здесь творца…И вдруг узрел я искр полётПо веткам вбок, а то вперёд!«Ой, как бы не был здесь пожар!»Но вмиг залит был страха жар:«То снегиря прекрасный вид…А, слышишь, тонко как свистит?»– А почему красна так грудь?– Он светом этим кажет путьВесне на землю, чей приходПрогонит снег, растопит лёд. Надежда, вера – всем тот свет,И что печали вечной нет,И с ней вести всегда борьбу,Добыть счастливой чтоб судьбу!«Ой, деда, волка здесь следы! —Вскричал я.  – Не было б беды!» —Прижался к дедушке бочком,Вперёд с ним шёл одним шажком…– Да, успокойся ты, постой!Бежал здесь заяц, сам косой,Оттуда, видишь, вон тудаЛегонько этак, без труда…И страх в душе не береди. Вот лапок задних впередиПередних видишь след, внучок?Вопрос возник мой, как щелчок:«Он, что, мчал задом наперёд?»Расцвёл в улыбке деда рот…– Да, нет… Ведь задние длиннейПередних, ростом что скромней. Смотри внимательно, дружок:Вот заяц делает прыжок,Выносит задние вперёд,Потом передних уж черёд,Чтоб быть готовым вновь к прыжку,Ты приглядись к его стежку… —«Ах, ты, зайчишка, и хитёр,И в этой ловкости матёр!А почему же ты «косой»?Не оттого ль и след кривой,Что все препятствия – твои?Вот вбок несёшь следы свои!Эх, как же зайцам не везёт…А ты же радуйся, народ!Нога, что справа, – справа след,А левой справа вечно нет. »– Сюда вот взгляд, внучочек, брось:Здесь проходил огромный лось,Ты видишь, шаг его не мал!А там осинку он глодал…В ответ мотнул я головой,Но от познанья сам не свой,Узнав, что можно их глодать…Но то собак ведь благодать!И незаметно ветку – хрусть! —И в рот: погложет шустро пусть!Была она сплошной, как лёд,Вмиг отморозил холод рот…Когда сжевал коры кусок,То так скривился мой роток,Что прекратил занятье враз:Такая горечь не для нас!Ай, в лосе нет совсем ума,Ведь в мире сладкого есть тьма!– Дедуль, а ветки, будто лёд…А жизнь в них снова не войдёт?И слышу дедушкин ответ:«Ну, все деревья и кустыУмом, не думай, не пусты. Сперва листочкам говорят:«А ну, слетайте-ка подряд!Корням земля не даст зимойНапиться благостно водой,А каждый лист – он водохлёб,Ему воды дай больше в зоб,А вас – орава из орав!И, воду вы себе забрав,Нас превратите мигом в сушь,А сушь – погибель наших душЗимой и в холод, и в мороз…» —И листья – вниз! – устроя кросс…Всяк лист послушен, не упрям,Кусты, деревья любит – мам. Стоят без листьев все стволы,И все кусты совсем голы…Но не замёрзнут: шуба есть,И этой шубе вечно честь!Подкладка сахарная там:«Пробраться холоду не дам!»Из пробки добрая же ткань:«А, ну, мороз, не лезь, отстань!»Отделка шубы – то кора. И вот уж шубе всей – «Ура!»Закрылись почки на замок,Чтоб их мороз побить не смог. Кусты, деревья спят и сныВсё смотрят, смотрят – до весны…Весной их жизнь вновь забурлит,Все примут вновь зелёный вид. Как удивило то меня:– Какая хитрая броня!– Следы вон белки, внучек, глянь…Бежала днём, не в утра рань. Они все парные, малы. Но храбрость требует хвалы:Пуститься снегом чтоб бежать,Вокруг ведь хищников есть рать!А бег по снегу неуклюжИ очень тих совсем, к тому ж…Любой нагонит хищник вмиг!Раздастся лишь предсмертный крик…Знать, не могла свершить прыжкаМеж двух дерев: тонка кишка…К тому вон дереву скачкиИ совершала, на сучкиЧтоб там взобраться поскорей,Подальше, дальше от зверей!Ах, как мне белку стало жаль,Хоть ушмыгнула всё же вдаль… —– А те, цепочкой и крупней —То у лисы самой, у ней…Искала зайца или мышь,Тиха, идя сквозь леса тишь…Я озирался всё вокруг…Моё привлёк вниманье вдругУж необычный зайки след:Там, впереди – загвоздка! – нетДвух задних лапок, лишь одна…Для зайца прыть та негодна!– Да… Заяц этот инвалид, —Дедуля тут мне говорит.  —Не может вытянуть ноги,И не прыжки уж, а шаги…Он обо что-нибудь ушибИль уколол серьёзно шип,Иль обморозил уж всерьёз,Из пасти, может быть, унёсЛисы, покусанную зло…Умчал – и это повезло!Но вот надолго ли – вопрос?Лиса ему страшнее гроз. Нагонит хроменького враз,Учует коль, ведь хищник – ас!Так стало зайчика мне жаль!И я смотрел вблизи и вдаль,А нет ли хищницы вокруг,Не будет зайчику ли мук?Ах, где ты, доктор Айболит,У зайки ножка ведь болит?. . – А здесь хромал он всю-то ночь,Терпеть мороз уж был не в мочь…Так зайцы делали всегда,Во все-то заячьи года…, —– Он, может, деда, недалёк,И где-то рядышком залёг?Давай, капустки принесём,Ведь есть же нюх ещё при нём!Морковки можно принести,Он не собьётся к ним с пути! —– Положим… Снег-то и занёс!– Но то не горе, не вопрос!Подвесим к веточкам еду:И не в снегу, а на виду!Но так, достать чтоб, вставши, смогС своих-то хроменьких он ног. – Х-м… Мысль ясна, как ясный день. Желать – одно, творить не леньДобро на практике весь век —Другое. Действуй, человек!Чиста забота, не корысть. Поймёт то заяц, – будет грызть…С дедулей вновь пошли домой:Жди угощения, хромой!Придя домой, мы наш заказБабуле Наде дали враз. Она капустку и морковьВручила нам, и в путь мы вновьПошли обратный, снова в лес,Его не видел я чудес,А жил лишь думою одной:А как там зайчик наш хромой?– Эге, да он сюда уж приходил,Видать, с последних, слабых сил.
Давай привяжем-ка сюда…И вмиг привязана еда. И со спокойною душойМы шли с дедулечкой домой…Мне ночью снился зайка тот,Его я гладил, он, как кот,Мне песни пел, уткнувши нос,Что я еды ему принёс…Забинтовал я лапку тож,Он на больного стал похож…А утро чуть учуял нос,Я деде задал вмиг вопрос:«А заяц тот совсем косой?Он косоглазием больной?»Бабуля Надечка блиныУже пекла: «То с стариныСмешной повёлся этот сказ…Глаза вот спереди у нас:Куда лицо – туда они,И косоглазия ни-ни!У зайцев глазки сбоку чуть,То благо им всем, а не жуть. И даже лучше, чем у нас,Поверь, во много, много раз. Допустим, мордочкой вперёдНаправлен он, но то даёт,Без поворота головы,Снегов поверх, поверх травыВсё видеть сразу, всё вокруг,Где есть опасность, где есть друг —Вперёд, с боков и, верь, назад,И глазкам этим зайчик рад!А вот смотрели б лишь вперёд,Была бы зайцам жизнь не мёд…» —Я на дедулю бросил взгляд,Кивнул он мне, и был я радЗа зайцев всех, что так «косят»Глаза их ночи, дни подряд. «А ушки, знаю я, зачемТакие длинные им всем!» —Я всем открытие принёс,Коль им мучителен вопрос.  —То, как подлодки, перископ,Всего не видеть зайца чтоб:Услышат где-то, даже мух —Вот их какой прекрасный слух!И как какаторы! – я им. И всяк, улыбкой вдруг палим,Стал вытирать глаза от слёз…А что смешного произнёс?«Ну, коль устройство кажет брак,Назвать его и можно так».  —Мой папа всем растолковал,А что? открытие моё —Лишь правда вся, а не враньё. Поев с сметаною блинов,Я в лес опять был мчать готов. Мой нетерпенья видя пыл,Дедуля сумку прихватилС едой для зайца, мы пошли…И тут увидел я вдали:Что привязали, то висит…Вмиг у меня печальный вид…«Ну, вот, возвысься ты к добру. Тебе же палкой по ребру!»И вспомнил мамы тут упрёк:«С тобой напрасно всё, сынок,Дубишь, дубишь тебя-то в чём,Тебе же ноль – всё, нипочём…»Тут покраснел я от стыда…Коль не пришёл тот зай сюда,Настал, видать, ему конец…«А не горюй-ка, мил-юнец,Давай изучим все следы,С ним, может, не было беды…»Но всё ж, ответа не найдя,Какой-то час мы погодя,Пошли обратно, впав в печаль…Вот так, добро душою траль,А получаешь сердцу боль,Итог усилий – с дыркой ноль…Я впереди тихонько шёл,На неудачу страшно зол…И вдруг вниманье как взметнётАжиотаж свой! Мчу вперёд:Одни тесёмки, нет еды…Внутри, чай, снежной уж гряды?Но, подбежав, я ожил вмиг,И мой раздался звонкий крик:– Он был, дедуля! Съел всё! Был! —Но он задул мой резвый пыл:– В твою не сказано будь злость,В лесу ты, помни. только гость. Внутри чужих кричать квартирНельзя, пугая страшно мир. Здесь свой порядок, свой закон,И всякий громкий шум и звон —Им всем опасность и беда:Куда бы спрятаться, куда?Не исключенье и хромой:Не ткнётся лапой и однойОн в приготовленную снедь… —«Не буду, дедушка, шуметь.  —Сказал ему я шепотком, —Но съел он, видишь, с огоньком!»«Да», – так же тихо он в ответ. И привязали мы в моментМорковки много, кочерыг,Сюда пусть зайчик – прыг да прыг! —К съестному снова притрусит,Его счастливым будет вид!– Он, знать, отбился от своих,Коль, как они, в прыжках не лих…Но вот, услышав как-то нас,Нашёл он храбрости запас,Решил проверить чутко след:Вдруг обронили что вослед?В нужде отбросил напрочь страх. Мы – не его печальный прах:«Пусть лучше к ним я хвост снесу,Чем вдруг наткнуся на лису!»Вот угощенье всё и съел,Поверив нам, став в этом смел. Шептал я: «Дедушка, всегдаНосить мы будем, все года?»И он кивал мне головой:– Но к обелиску мы с тобойСперва захаживать начнём,Заботу чтоб явить о нём. И я поддакнул: «Да! Да! Да!Всегда к нему, не иногда». Еду носили… «Ну, милок,Увидеть дай тебя разок!»Но невидимкой он всё был…Мой нетерпенья видя пыл,Раскрыл дедуля хитрый план,Но чтоб я не был, как чурбан,Был чуток к жестам и словам,В лесу не делать тарарам. – Он в направлении одномВсё ходит. Видимо, там дом. Вот ветер дунет от него,Уйдём от кушанья сегоК тому кусту, что весь в снегу,За ним засядем. Ни гу-гу!Хоть будет снег лететь в глазаНам с лап его вовсю. Из-заТого куста он нам во взорИ попадётся! Но позор,Себя коль выдадим мы чем. Всё в прах уйдёт, уйдём ни с чем…Прошёл уж срок, совсем не мал. И вот он, миг, как мёд, настал!Подул, хоть слабый, ветерокНа наш заснеженный кусток…И мы в засаде уж за ним,И чутко слушаем, глядим…О разговорах тут ли речь!Лежим в снегу, а снег не печь,И пробрала обоих дрожь…Она ж сейчас помеха сплошь. Дедуля уж даёт мне жест:«Пойдём домой, мороз нас съест!»Но я был в горести тосклив…И сострадания приливКо мне пришёл, нетерпеливЛишь на минуту, но пришёл…А я промёрз и стал, как кол…И вдруг! Что слышен сердца стук,Пришёл конец от пресса мук:Там, где скрывалась тропка вдаль,Свою там ёлочка вуальЧуть-чуть раздвинула, и вот,Покинул зайчик наш свой грот!По тропке маленьким скачкомМетался тяжко, будто ком,Держал одну из задних лапОн навесу, и весь ослаб,Он на неё не наступал,Видать, крик боли был не мал…И беспрестанно ушки звукЛовили чутко весь вокруг…Ходил и носик ходуном:А вдруг опасность? Здесь не дом. И вот, приблизившись к еде,И чтобы в пасть не пасть беде,Он вновь пускал весь комплекс мерЗащиты в ход… Он, не в пример,Был осторожен в этом, строг!Лишь после этого он смог,Зажав передней хваткой лап,Прядя ушами, чтоб сатрап —Лиса – не сцапала бы вдруг! —Стал быстро есть, ушей всё ж лукНацеля точно в это, в то…Защита так – не решето. Так всё он съел, должно быть, рад. И так же двинулся назадОн в свой таинственный приют,Ему где лапки вновь даютИ от мороза, и лисы,Хоть безопасности весыВсё на нуле всегда стоят…Еды был вкусной рядом клад. Так встречей душу я отвёл!Но глубже жалости лез колВ неё, не давши ей заснуть:«Где исцеленья верный путь?Ах, как бедняжке нам помочь?»– Да разве только, что поймать,Тогда была бы благодать. – Нет, деда, зайчик хоть хромой,За ним угнаться всей гурьбойНе сможем, снег-то ведь глубок…– Ты прав, конечно, голубок,Хотя и лыжи быстры есть:Глубокий снег – усильям месть. Поймать ловушкой, может быть?Мою увидя тут же прыть,Повёл о ней он тут рассказ…Я переспрашивал не разИ восхищался: чудо ведьЛовушка будет эта – сеть!Её он сплёл уж через день,И было делать то не лень. И в дело завтра бы с утраПустили сеть: ловить пора!Нам только б заиньку поймать!С леченьем будет благодать:Бабуля вылечит зараз,Ведь санитарка, просто ас!В войну под вражеским огнёмБойцов спасала ночью, днём,Несла к своим с передовойПод пуль злой свист, снарядов вой,Разрывов, грохота, всполох,Через воронки, топкий мох,Первично раны залатав,Передохнуть совсем нет прав,Ведь жизнь бойцов в её руках!Они же в немощи тисках…«А не смогу, ветеринарПоместит враз в стационар,И зайку, точно, исцелит,К зверям его ввек добрый вид!»И вот, настал тот чудный миг!И мы с дедулей напрямик,Ту аккуратно сеть забрав,Пошли. Мой взор – сплошной бурав:Чтоб не увидел первым нас,А если так, его мы – раз! —И в жизнь счастливую введём!Все думы только лишь о нём. Идём… а что-то нам не так,Заполз к нам в души тут же мрак:Вдруг неестественный стал шум…И не почудилось на ум,А слышен стал собачий лай!О ухо, нам сомненье дай!. . Но лай в азарт уже вошёл!Тянул к опасности, как вол…И вдруг я вздрогнул! Онемел…То выстрел – яростный пострел!За ним второй! И третий тож…Наш взгляд встревожен, нехорош…И мы ускорили шаги:Какие там-то пироги?Спешить – душ, ног заветный труд. Навстречу, видим мы, идут,Ведя азартный разговор,И шаг их важен был, не скор,На лыжах дяди, точно – два. С собакой. Встретившись едва,Мы устремили вместе взгляд:На бёдрах их, мертвы, висятПо зайцу… Пыжилась их спесь!И я затрясся страшно весь!. . Кольнуло сердце, как иглой,Ум помрачился, стал не свой,Я исступлённо закричал!Пропал сознанья мой причал:«То бедный заинька, дедуль!И он погиб от страшных пуль…»Упал я с горя тяжко в снег…Взяла истерика разбег!Я бился, бился!. . НевпопадСрывался криков водопад…«Постой! – cтремясь смирить мой раж,Дедуля мне.  – А вдруг не наш?»Поставил вмиг на пару ног. Но я уж, точно, занемог…И он двоим поведал вестьО нашем зайчике, как есть. А тем история к чему!И враз сказали посему:– Ну, если заяц, вправду, тот,То уж хозяйка отдохнёт,Перетаскали всю морковь… —И с смехом каждый вздёрнул бровь!«Н-нет, н-нет! С-сама д-давала н-намВ-всегда р-раненько п-по ут-трам,Н-не забывая ч-чисто м-мыть, —Тянул свою я всхлипов нить, —И оч-чень д-добрая она!И в зайку тоже влюблена…» —Я продолжал со всхлипом речь,Злость не стараясь уж стеречь. «Пойдём! А, может, то не он,Ведь был под ёлочкой схорон… —С волненьем деда призывал.  —Осмотрим зайкин там портал. Там всё расскажут нам следы,Вдруг хватку он избёг беды?»И я поплёлся, взор склоня, —Так горе скрючило меня…Пришли. А там весь снег в следахСобаки, лыж… Ум вновь зачах…И с потрясённо-скорбных силЯ пуще вновь заголосил:«Нет, ты не прав! Нет, ты не прав!»И он молчал, к себе прижавМеня предоброю рукой,Пытаясь дать мне мил-покой…«А точно! Заяц инвалид.  —Вдруг слышим мы, и к нам спешитОдин из тех, ушёл что уж, —Вот потому в прыжках не дюж. У задней вывих есть ноги,А сам лечить он не моги, —Приставил лапки он к следам, —Ну, точно, ваш! И вам отдам…»«Он, он… – дедуля всё твердил,Себя из всех сковавши сил… —Ах, как внучок ему был рад!Отрадой был он из отрад…» —Он шапку снял, печаль гнетёт…Уткнулся я в него, и ротВсё извергает горя крик,И гладит всё меня старик…«Вы забирайте, коли ваш, —Сказал охотник.  – Вот кураж!. . Коль знали б, мигом – стороной,И был бы жив тогда косой…»И сокрушённо он рукойВзмахнул, душе ища покой,И по тропе поехал вспять,А нам в печали лишь стоять…И виноватою брелаЗа ним собака: «Вот дела!. . »И с непокрытой головойСтоял всё деда мой седой,От горя вон оцепенев,Оно над ним развёрзло зев…Я гладил заиньку, ревя…Трясла истерика меня!. . Потом прижал его к груди:Теперь хоть вдаль ты не уйди!Пойдём-ка, зайка дорогой,К нам в гости траурно домой…Глаза зачахли уж моргать:Отпала с горя благодать! —Вовсю открытые глаза…Застыла тихая слеза…И та иссякла уж до дна. Во всём печаль, печаль одна…«Убили! Заинька погиб…Упал, как срезанный вдруг гриб…» —Всплеснув руками, баба в крик!И виновато всяк поник…Она расправила его,Вся затрясяся от сего,И аккуратною рукой,Как при отходе на покой,На стол погибшего бочкомИ положила… В горле ком…Все, молча, сели мы вокруг:Прощай, наш светлый, добрый друг!И всем застолье то – печаль:Уйдёт навеки друг наш вдаль…Коль горе ломит напролом —Печаль и горе за столом…Уж нет веселия за ним. И потому в тоске сидим…«Ну, ничего, мой мил-дружок,Знай, через точный, нужный срокУж будет чучело у нас,Не отличит твой острый глаз,А он искусствен иль живой…И будет рядом он с тобойВсю жизнь, тот случай бередя,Когда природное дитя,И это знают все, что факт,Пошло с людьми вдруг на контакт», —Сказал так дедушка и смолк…И из затеи вышел толк:И впрямь, был зайка, как живой:На задней лапке он однойСтоял, другую вон поджав…Вид изумительно был прав:Нельзя стоять, когда больна,Ведь обессилена она. Двумя передними морковь,Аж взбудоражило мне кровь,Держал, доверчив к той еде,Не быть вовек что в том беде…Глаза раскосые – привет!Рад быть со всеми уйму лет!Тут мамы, папы отпускаПришли к концу. Я из тискаБабули вырваться не могИ не хотел: она дружок!Расцеловались, обнялись,Уселись рядышком все близь,И с дедой двинулися в путь…В глазах видна прощанья муть…А коль конец пришёл его,Вновь повторилося с сего:Объятья, чмоканья, наказ,И пожеланья в перепляс!. . И вот мы прибыли домой. «Пойдём-ка, зайка милый мой,На место видное, вот здесь,Ты будешь виден всем и весь». О нём узнал наш детский сад. К нам приходили. Был всем радЯ повторять опять рассказПро случай с ним весь, без прикрас,Во всех подробностях, как спец. И был такой я молодец,Что, вдруг прервав рассказа путь,Смог с ними вместе так всплакнуть,Что получался сводный хор…Но мысль с таких терзала пор:А всё ль доходит до ребят,Коль, пятьдесят на пятьдесят,В моих рассказах – слов и плач,Что становлюсь от слёз не зряч?Вдруг по детсаду наявуДевчонкой-плаксой прослыву,Коль за косичку дёрнуть ей,Стараясь лихо и сильней?!Но я из рода ведь мужчин,И плакать мне претит сей чин!И стал вести, как лектор, речь,И повесть нудно стала течь,И сонно-длинная, к тому ж…А доходила ли до клуш?Но с удивленьем замечал:Она вниманью их – причал!Ужель рассказ их душам мил?Я слёз не лил. И вкруг прослылРебёнком стойким, как кремень!Не будет слёз, хоть бей, ремень!Всё любопытных мчал поток!И дверь была, как пчёл леток…Пришла соседская вот дочь…Рост, как напёрстка, ну, точь-в-точь!И уж я пигалице сей,Стоящей скромно у дверейИ вниз потупившей глаза,Как покажу, что я – гроза!Высокомерный так же франт. Не дёрну, слышишь, твой я бант. Ну, что молчишь, как попугай?Коль цели нет, так прочь шагай!Бездельем маешься, небось…Глаза мозолить ты мне брось!Она ж скукожилась сильней…Молчит опять. Тут жалость к ней,Молчунье, вспыхнула всерьёз:«Ну, ну! Мне не хватало только слёз, —Её отчитывал, как плеть.  —Быть может, зайца посмотретьПришла? Так, просим, заходи!»Пошёл степенно впереди…Не развернувшийся как ёж,За мной плелась… «Ну, ты даёшь!» —Не дал лишь речи я щелчка,Когда о ткань половичкаОна поширкала ногой…И то вселило мне покой:Чистюля, видно, ещё та!С ней дома, знать, не маята. И так до чучела довёл,Его где был всегда престол. И подняла лишь тут глаза…И для меня то, как гроза:От страха, что ль, так великиИ глубоки, что дно реки?Чего бояться! И ресницРяды торчали длинных спиц…Печально-ласковым был взор…Вот ведь умора из умор!Опять молчит, как тишина…Да с языком ли, слышь, она?Но что-то вздрогнуло во мнеНа молчаливой сей волне,И я печальным тоже стал,Хоть был минуточкой удал,И что-то ёкнуло в груди…«Ну, посмотрела, уходи!»Она ж стоит, в лесу как пень,Во всей фигуре – горя тень…Взгляд вновь упёрся скорбно в пол…И не гони! Останусь, мол. Её прикушена губа…И речь моя уж не груба:«А… может, ты погладить хошь?»И был вопрос ей так хорош,Что вдруг раскрылась, как цветок,И тихо молвила: «Чуток…Больную ножку… Я чуть-чуть!»Мои глаза покрыла муть…Но я, как истинный джентльмен,Учтивость – долг, в ней несравнен,Сказал: «Не долго. Не свали!»Но слёзы были невдали…Но надо ж девам уступать,Они принцессная ведь знать!Лишь указательным онаКоснулась пальцем – в дрожь спина —Больной той лапки, провелаПо ней чуть-чуть и со слезой:«Ах, бедный зайчик… Бедный мой…»Сказала тихо и навзрыдПустилась в плач!. . Степенный вид,Сочувствен, вмиг отбросил вон:«Ну, не реви! Живой ли он?»Но… прибежавшие на плачДве мамы наши – их горяч,В беде коль дети, ввек испуг! —В две пары гладили уж рукНас, прижимали всё к грудиИ целовали: мол, уйди,Тоска горючая-печаль,От наших деточек вон вдаль!И, будто мёд, их голосаТворили с нами чудеса…И долго-долго от росыГлаза сушили нам, носы…Январь 1982 г. , Июнь 2016 г.

Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.