Читать онлайн «Помоги мне»

Игорь Матвеев

Помоги мне…

Посвящается А. Б. , без которой этот роман никогда не получился бы!

1

Тошнота снова подступила к горлу. Николай повернулся на спину, выпрямил ноги, но легче не стало. Сейчас начнется опять. Господи, чем же его рвет, если он не ел уже два дня?. . Собственными внутренностями, что ли?! Спазм сжал горло, но он сумел сдержать себя. Не здесь: и так кислый запах его рвоты, казалось, насквозь пропитал стены погреба.

— Женя… позови…

Евгений, сидящий у противоположной стены, с тревогой взглянул на товарища. В свете тусклой лампочки желтое лицо Николая с провалившимися щеками, черными впадинами запавших глаз напоминало череп.

Волоха и Саймон даже не пошевелились. Евгений поднялся, подошел к лестнице и, встав на вторую ступеньку, ударил ладонью о почерневшую скользкую древесину квадратного люка.

— Эй! Кто-нибудь! Мусса!

Их похитители дежурили по двое: вчера — Али с мальчишкой. От этих вообще было мало пользы: удалившись в другую комнату, они с утра до вечера резались в нарды. Будешь сдыхать — не подойдут.

Значит, сегодня в доме Мусса и Закир.

— Мусса!

Сверху не раздалось ни звука.

— Мусса!

Над головой Зимина послышались шаги.

Загремел запор, массивный люк откинулся вбок. В отверстии показалась голова Муссы. Он настороженно взглянул на Зимина, держа наизготовку «Калашников», как будто они, ослабшие и истощенные до крайней степени, могли что-нибудь сделать!

— Ну што апят?

Евгений кивком головы указал на лежащего.

— Его сейчас тошнить будет. Выведи, а!

— Апят этот? Ну, бля!

Охранник просунулся чуть дальше и заорал:

— Эй ты! Вставай, черт тебя побери! В яма блевать будэш! Твою мать, грязный русский сволочь!

Пак — так они называли между собой пакистанцев — говорил с сильным акцентом, и только ругательства выходили у него очень чисто. Он как-то сказал им, что русскому языку обучился у пленных советских солдат еще во время афганской войны.

— Коля, давай поднимайся, — мягко проговорил Евгений, подхватывая под мышки лежащего и помогая ему встать на ноги.

Николай Зданович оперся на руку товарища, выпрямился и, шатаясь, сделал неуверенный шаг к лестнице. Вяло перебирая руками и ногами, он с трудом выбрался наружу.

Мусса ткнул стволом автомата в спину пленника. Зданович шагнул к открытой двери. Задержался на пороге, щуря воспаленные глаза.

Какое яркое солнце! Как давно они не видели солнца! И это в стране, на большей части которой царит тропический климат!

Николай судорожно глотнул воздух — чистый, свежий, восхитительный! Или ему это кажется — после погреба, провонявшего запахом мочи, рвоты и четырех давно не мытых тел!

— Ну, пошел!

Ствол «Калашникова» больно ткнулся ему в плечо.

Зданович моргнул несколько раз, стараясь прогнать из глаз наплывающую черноту, и медленно, осторожно, чтобы не упасть от головокружения и слабости, двинулся в дальний угол окруженного двухметровым забором двора, где, скрытая разлапистыми пальмами, была вырыта большая яма, в которую и справляли нужду по очереди все четверо пленников. Обычно из предосторожности их выводили только поздним вечером, когда было уже совсем темно, и очень часто они вынуждены были оправляться прямо в дальнем углу погреба. Правда, Мусса относился к ним немного лучше остальных, и иногда его можно было уговорить отступить от этого садистского «графика».