Annotation
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других. И вместе с тем другие для нее — опасность. Их взгляд, как сказано в «Бытии и небытии», подобен взгляду легендарной Медузы, обращавшему все, на чем он остановился, в камень, в нечто раз и навсегда обозначенное, в застывшее тело. Другие как предпосылка личности и постоянная угроза — один из ключевых моментов в творчестве Сартра.
С. Великовский. Путь Сартра-драматурга
Жан-Поль Сартр
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
АКТ ПЕРВЫЙ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
АКТ ВТОРОЙ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
КАРТИНА ВТОРАЯ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
АКТ ТРЕТИЙ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Жан-Поль Сартр
Мухи
Драма в трех актах
Шарлю Дюклену, в знак благодарности и дружбы.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЮПИТЕР
ОРЕСТ
ЭГИСФ
ПЕДАГОГ
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ
ВТОРОЙ СОЛДАТ
ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ
ЭЛЕКТРА
КЛИТЕМНЕСТРА
СТАРУХА
МУЖЧИНА
ЖЕНЩИНА
МАЛЬЧИК
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА
ПЕРВАЯ ЭРИНИЯ
ВТОРАЯ ЭРИНИЯ
ТРЕТЬЯ ЭРИНИЯ
АКТ ПЕРВЫЙ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Орест. Эй, добрые женщины!
Педагог. Не скажете ли?. .
Да послушайте же: мы путешественники, заблудились. Мне нужно только справиться у вас.
Старые клячи! Точно я посягаю на их прелести. Вот уж веселенькое путешествие, государь мой! Нечего сказать, хорошо вы придумали — отправиться сюда, когда в Греции и Италии больше пятисот столиц, где есть доброе вино, приветливые гостиницы и людные улицы. Эти горные жители, наверно, туристов в глаза не видывали. Проклятый городишко совсем истомился на солнце. Тысячу раз я спрашивал дорогу: в ответ — вопли ужаса, паника, тяжелый черный топот по слепящим улицам. Бр-р! Эти пустые улицы, дрожащий воздух и солнце... Есть ли что-нибудь на свете мрачнее солнца?
Орест. Я здесь родился...
Педагог. Да... Но на вашем месте я не стал бы этим хвастать.
Орест. Я здесь родился, и мне приходится спрашивать дорогу, как случайному прохожему. Постучись в эту дверь.