Роберт Силверберг
Сон и забвение
— Ченнелинг?[1] — спросил я. — Ради всего святого, Джо! Ты притащил меня сюда ради подобной чепухи?
— Это не ченнелинг, — ответил Джо.
— Парень, который вез меня из аэропорта, сказал, что у вас тут есть машина, умеющая разговаривать с покойниками.
Лицо Джо медленно побагровело от злости. Он — маленький, ладно сложенный человек с очень гладкой кожей и тонкими чертами лица. Когда он сердится, то раздувается, словно африканская гадюка.
— Пустая болтовня!
— Этим ты здесь занимаешься? — спросил я. — Экспериментами с ченнелингом?
— Забудь это мерзкое слово, Майк! — нетерпеливо и раздраженно воскликнул Джо. Однако в его глазах появился странный блеск, свидетельствующий… о чем? О неуверенности? Об уязвимости? В моем понимании эти характеристики никак не соотносились с Джо Хедли, а ведь мы знакомы уже тридцать лет. — Мы и сами не вполне понимаем, каким дерьмом тут занимаемся. Подумали — может, ты подскажешь.
— Я?
— Ну да, ты. Вот, надень шлем. Давай, надень его, Майк. Пожалуйста.
Я сердито смотрел на него. Итак, ничего не изменилось. С самого детства Джо вечно обращался ко мне то с одной дурацкой затеей, то с другой, когда хотел получить трезвое суждение на основе здравого смысла. Он вываливал на меня всевозможные странные замыслы и выслушивал мое мнение — по-видимому, это помогало ему правильнее оценивать свои идеи.
Шлем был сделан из золотистой проволочной сетки, усеянной микроволновыми датчиками размером с десятицентовую монету, и на уровне висков имел два присасывающихся электрода. Очень похоже на снаряжение для приговоренных к смерти.
Я провел по нему рукой.
— И сколько электричества он пошлет через мою голову?
Джо разъярился еще сильнее.
— Ах, черт тебя побери, перестраховщик несчастный! Я когда-нибудь просил тебя о чем-то, что может тебе повредить?
Я вздохнул с ангельским терпением.
— Хорошо. Как он надевается?
— Натяни на голову, от уха до уха. Электроды подогнаны специально под тебя.
— Может, объяснишь, для чего это?
— Мне требуется непредвзятое мнение. Это для науки, Майк. Я ученый, тебе известно об этом?
— Надо же, так вот ты кто.
Джо выхватил шлем, натянул его мне на голову, прижал электроды к вискам.
— Ну, как сидит?
— Как перчатка.
— Ты всегда носишь перчатки на голове?
— Ты, похоже, чертовски нервничаешь, если думаешь, что это остроумно.
— Так оно и есть, — сказал он. — И ты, видимо, тоже, если так ведешь себя. Но ты не пострадаешь. Это я тебе обещаю, Майк.
— Порядок.
— Просто сиди спокойно. Нужно кое-что проверить, а потом приступим.
— Хотелось бы все же хоть немного понимать, о чем…
— Пожалуйста.
Сквозь стеклянную перегородку он подал знак лаборантке в соседней комнате, и она принялась накручивать шкалы и щелкать тумблерами. Это походило на кино, самое идиотское, с безумными докторами в белых халатах и искрящимися электрическими приборами. Время шло. Опасения и раздражение постепенно оставили меня, и я погрузился в серую безмятежность вроде медитации в дзен-буддизме, как я иногда делаю, сидя в кресле дантиста и ожидая, пока он начнет ковыряться у меня во рту.