Читать онлайн «На безлюдье»

Действующие лица

Xерст, мужчина за шестьдесят.

Спунер, мужчина за шестьдесят.

Фостер, мужчина за тридцать.

Бриггз, мужчина за сорок.

Просторная гостиная лондонского дома на северо-западной стороне. Добротная, но скудная мебель. Вольтеровское кресло, в которое садится Xерст. Книжная стенка, где различные керамические изделия, в том числе две большие пивные кружки, служат подставками. На окне тяжелые занавеси. Главный предмет обстановки — старинный сервант с мраморной столешницей, обнесенной медными перильцами, с открытыми полками, уставленными различными бутылками: крепкие напитки, аперитивы, пиво и т.  д.

Действие первое

Лето. Ночь

Спунер стоит посреди комнаты. На нем заношенный костюм, темная выцветшая сорочка, мятый галстук в крапинку. Xерст у серванта наливает виски. Одет с иголочки: спортивная куртка, отлично скроенные брюки.

Xерст. Не разбавлять?

Спунер. Нет, не разбавлять, пожалуйста, ничем не разбавлять.

Херст подносит ему стакан.

Спасибо. Как это любезно с вашей стороны. Право, как любезно.

Херст наливает себе водки.

Херст. Будем.

Спунер. Ваше здоровье.

Пьют. Спунер прихлебывает. Херст выпивает водку залпом, снова наливает, отходит к своему креслу и садится. Спунер допивает стакан.

Херст. Наливайте сами, пожалуйста.

Спунер. Ужасно любезно с вашей стороны.

Подходит к серванту, наливает, оборачивается.

Доброго вам здоровья.

Херст. А-а… да, припоминаю.

Спунер. Да! Я говорил о силе. Помните?

Xерст. О силе. Ну да.

Спунер. Да. Я, знаете, как раз собирался сказать, что есть такие люди, с виду сильные и мыслят насчет силы очень убедительно; мыслить-то мыслят, а фактически без толку. Что у них есть, так это сноровка, а не сила. Они выработали и соблюдают всего-навсего рассчитанную позу. В половине случаев это действует. Только эдакий умный и проницательный человек способен раскусить эту позу и разобраться, что ядрышко, по сути дела, трухлявое. Вот я такой человек.

Xерст. То есть не такой, а эдакий?

Спунер. Ну да, эдакий, человек умный и проницательный. Нет, не такой, боже упаси, вовсе нет. Ни в коем случае.

Пауза.

Ничего, если я лишний раз скажу, как это было с вашей стороны любезно, меня пригласить? Собственно, вы — сама любезность, может статься, даже приснолюбезность, в Англии и Хампстеде, ныне и во веки веков.

Оглядывает гостиную.

Какая изумительно приятная комната. Мне здесь так спокойно. Бестревожно. Только, пожалуйста, не волнуйтесь, я долго не пробуду. Я ни с кем долго никогда не бываю. Не хотят. И для меня это очень удачно складывается. Единственная моя, знаете, надежность, истинный мой уют и утешение в том, что я добиваюсь от всех людей безразличия на общем и постоянном уровне. Тем самым я могу быть уверен, что мыслю о себе правильно, что я определен как таковой. Если же кто вздумает проявить ко мне интерес или, не дай бог, проникнется чем-то вроде приязни ко мне, то я приду в состояние острейшего беспокойства. По счастью, такая опасность невелика.

Пауза.