Читать онлайн «Эхо»

Эхо

Глава I

Что происходит в мире, когда мороз приближается к условной отметке минус шестьдесят?

Условной потому, что в падении ртутного столбика есть предел, за которым начинаются вовсе другие измерения, нежели те, к которым мы привыкли. Я знаю это наверное, я испытал это…

Хавоки Угу предупредил: дальше идти нельзя.

Ганалчи ничего не сказал об этом. Он остановил оленей, неторопливо обломал с их ноздрей лед; полуобнял каждого, низко наклоняясь своим лицом к их закуржавленным лицам, и повёл упряжку в тайгу.

Я сделал то же, чуть даже коснувшись губами ресниц своего учага, и, ощущая всем естеством нечто необычное, творящееся в мире, пошёл следом.

Небо над моею головою вдруг разверзлось, образовав вполне доступную сферу, куда можно было легко подняться, вовсе не напрягая сил, с оленями и нартами.

Я увидел Землю Угу.

Свернув с белого речного пути, определённого чёрными вешками елового лапника, мы покидали обетованную Землю Дулю.

Удивительным, никогда не испытанным чувством осознаю, что происходит нечто необыкновенное, переступаю черту дозволенного, но все-таки иду вперёд и выше.

Стылая, остекленевшая и покрытая синей ожеледью тайга теплеет, становится зелёной, убираясь листвою, прохладно и душно пахнут черёмухи, жёлтыми мягкими комочкам светятся под солнцем прозрачные смолы, стрекочут, поют, заливаются птицы…

Как счастливо ступить на Землю Угу!

А может, это Земля Хэргу?!

– Ты, парень, однако, спишь! – кричит мне в ухо Ганалчи. Трясет за плечо.

Я испытываю к нему не то чтобы неприязнь – открытую злобу.

– Уйди, старик! Совсем уйди! – кричу что есть мочи, но губы не слушаются. Слово не изрекается.

Затмевая Землю Угу, восстаёт лицо Ганалчи, чуть колеблясь в белом мороке.

Окуржавленные бахромой инея щёки и скулы лишены жизни, но в узких щелочках глаз – забытое мною тепло, надежда и возвращенная память.

…Мы сошли с белого речного пути, обломав лёд с ноздрей оленей, обняли их, желая подбодрить, и поднялись в небо образовавшейся вдруг покатью. Я увидел, я прикоснулся к Земле Угу…

А тут высоко горит костер.

На тридцати слегах лежит берестяное покрытие чума, и в сонар – отверстие в самом центре – утекает дым.

На тридцати невидимых человеческому глазу слегах лежит и небо нашей Земли Дулю, покрытое прозрачным добрым камнем. А сонар (хонар) – жерло кратера вулкана, внутри которого жизнь, добрый огонь и мы.

– Не спи, парень! Не спи! Не надо! Ай-я-пчу? Хорошо? Не спи, – просит Галанчи.

– Где мы, Галанчи? На Земле Угу?. .

– Не надо Угу.  – Как маску, осторожно снимает с лица ледяную накипь старик.

Я определяю себя со стороны сидящим у костра в просторном, пожалуй, даже очень просторном чуме. Сколько побродил по тайге, а в таком жилище впервые.

Жилище вижу тоже со стороны. И мне интересно видеть и наблюдать. Однако то, стороннее зрение как бы ослабевает, мутится, и я, во всём подражая Ганалчи, тоже снимаю с лица ледяную маску. Кожу жжёт и пощипывает. Мозг мой отмечает: «Обожгло солнцем на Земле Угу…» Но я, как и Ганалчи, смазываю щёки, лоб, скулы, подбородок, горло холодным, тающим под пальцами жиром.