Читать онлайн «Мальчишки-ежики»

Городишко был небольшим. Его разделяли на три части река и железная дорога.

Громачевы поселились за железной дорогой у кромки леса. Здесь, на окраине городка, всегда было тихо, только по утрам, едва лишь светало, зычно пела пастушеская труба — и улицы, переулки наполнялись звяканьем колокольцев, ботал, блеянием, мычанием.

Прежде Громачевы жили на колесах — в раскачивающейся теплушке, которая странствовала вместе с ремонтной бригадой по фронтовым железнодорожным узлам.

С малых лет Ромка и Дима знали, как басовито завывают немецкие цеппелины, что такое бомбежка и артиллерийские обстрелы. Игрушками у них были отстрелянные гильзы, свинцовая шрапнель, осколки снарядов, бомб.

Им запомнились тряские переезды и вечерняя ласка матери. Уложив троих братишек на нарах в один ряд, она сама вскарабкивалась наверх и устраивалась с малышкой Ниной у стенки. Притихнув, мальчишки ждали, когда мать перестанет возиться с сестренкой и начнет укрывать их, да не просто, а погладив каждого и несколько раз поцеловав. От ласкового прикосновения ее рук и губ становилось легко и радостно на душе.

Зимой дощатая теплушка, в которой ютились еще три семьи железнодорожников, так промерзала, что к заиндевевшей стенке пристывали не только наволочки, одеяла, но и кудряшки малышей.

Первым в вагоне простудился и умер от воспаления легких младший мальчишка — Алешка. Стали кашлять и другие обитатели теплушки. Отец и его товарищи, опасаясь, что холода погубят их жен и детей, упросили начальство отправить семейные вагоны под Петроград, где, по слухам, можно было найти свободное жилье. Но слухи не оправдались. На небольшой узловой станции Л. вновь прибывших сумели поселить только в сыром подвале.

Вызванный телеграммой Громачев застал жену и дочь в постели. В отчаянии он сумел уговорить стрелочника сдать две комнатки в своей избенке. Но уже было поздно. Заболевшие угасли почти одновременно: девочка — утром, а жена — в сумерки.

Когда оба гроба увезли на кладбище, в доме принялась хозяйствовать Анна — сестра жены. Так что мачехой у Ромки и Димы стала не чужая женщина, а кровная тетя.

Анна была женщиной решительной, она заставляла называть себя мамой Аней и круто расправлялась, если не выполнялись ее прихоти. Братишкам невольно приходилось говорить ей «мама», но словом «ты» они никогда не приближали ее к себе: обращались к ней только на «вы». И это Анне нравилось, потому что так было заведено у господ, у которых прежде она служила в горничных.

Михаил Андреевич Громачев, несмотря на воинственно закрученные вверх кончики усов, был человеком добрым и покладистым. Он редко сердился на сорванцов, и если брался за ремень, то лишь по настоянию Анны, и стегал не больно, хотя замахивался свирепо. Зато сама Анна была щедра на подзатыльники, оплеухи и порки.

Старший Громачев неделями пропадал в поездках. Он мечтал стать машинистом, но мешало малое образование: Михаил Андреевич учился всего две зимы. Чтобы удержаться хотя бы в помощниках машиниста, ему приходилось кочегарить и соглашаться на дальние поездки.