Наталья Иванова
Ностальящее
ThankYou. ru: Наталья Иванова «Ностальящее» Собрание наблюдений Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou. ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ № 1
Ностальящее — слово-кентавр, составленное из двух: ностальгия и настоящее. Взвесь/смесь/крошево/месиво культур, в котором сейчас существует Россия; варево, в котором варят родившиеся в одной стране и проживающие в другой. Отчасти — новой. Отчасти — старой, но о себе напоминающей в новых культурных проектах.
Вот о чем эта книга.
О том, как изменяется страна вокруг. О том, как эти изменения связаны с прошлым. О том, как прочна и парадоксальна эта связь. Провода этой связи — мы сами.
Не хочется, совсем не хочется, чтобы все мои наблюдения и дальнейшие рассуждения были восприняты только под знаком отрицания. Я старалась редуцировать эмоции, оставив себя в качестве инструмента наблюдения. Чтобы изменения были — мне самой — виднее, заметнее. А то едешь и едешь по одной и той же дороге, предположим по Можайке, переходящей в Кутузовский, переходящий в Новый Арбат, — только подсознание фиксирует новости, рекламу, вывески, слоганы — в общем, изменения текста. А сознание-то — порой и чаще всего — погружено в совсем другие материи.
Так что я постаралась работать включенным наблюдателем. Своя — и чужая. Местная — и со стороны. Спокойствие (наблюдательское) достигалось не всегда. Иногда хотелось преодолеть позицию наблюдателя и послать все наблюдаемое к чертовой матери. Или разбить телевизор.
Прошу прощения за иногда проникающий сквозь фильтры моей (мнимой) выдержки пафос. Его следы я вытравляла, как могла. За невытравленные прошу извинить. Добиться абсолютной, невменяемой безучастности вряд ли кому удастся при наших-то обстоятельствах. За безучастностью поедем на выучку. Когда-нибудь. Не в этой жизни.
РУССКИЙ ПРОЕКТ ВМЕСТО РУССКОЙ ИДЕИ
К концу века появилось множество эссе, статей и даже книг, авторы которых наподобие золотоискателей глубокомысленно перебирают идеи русской философии и тексты русской классики, предлагая свой вариант ответа на модный вопрос о России. Банальностей наговорено с избытком, общие места набили оскомину. Быстро и вокруг текущая жизнь мало занимает наших мыслителей: новую идентичность России они полагают найти более всего в связи с прошлым. С тем, что было высказано в начале ушедшего века — и совсем про другую страну, про другой народ, переживший с тех пор несколько революций, две мировые войны и бесконечную гражданскую. То, что происходит сегодня, самые что ни на есть повседневные сдвиги обычной жизни при этом чаще всего игнорируются (и, естественно, не обсуждаются). Слова духовность, возрождение, обретение и прочие, принадлежащие высокому ряду, вытесняют из круга обсуждаемых вопросов просто жизнь. Как слишком низменную. Не подготовленную для анализа, оперирующего сложной терминологией. На деле же именно конкретные проявления жизни и регистрируют новую Россию. Россию, которую мы обретаем, — как водится, вовсе не там, где ее с фонарем и компьютером искали доморощенные философы. А она с нами; здесь и теперь; окружает нас каждую минуту, бьет в нос безвкусицей эстрады, раздражает кричащей рекламой, истошно орет голосом ведущего очередной телеигры; она сидит в бумажнике (у кого есть) новенькой купюрой с Большим театром вместо Ильича, топорщится иглой на срезанной бульдозерами Поклонной горе, пьет пиво «Степан Разин» и едет мимо «Мерседеса» в троллейбусе, на котором залихватски наляпан товарный знак «рено». Она сдернула с себя красные лозунги и нацепила, недолго думая, на то же самое место голубенький слоган «Христос воскрес». Она слепила из бетона ничего себе куличик — Храм Христа Спасителя — и гордится изделием рук своих, как творением великого зодчего. Она одной левой сносит дом, где родился Александр Герцен, а одной правой в то же время жертвует старинное здание (два, три не хотите?) на бессмысленный псевдомузей псевдохудожнику Шилову.
